София положила руку на стол, медленно покачивая головой.

– Знаешь, Лорензо, когда мы были детьми, ты всегда был таким… защищённым. Смотри на тебя теперь – у тебя есть всё, о чём мы могли мечтать. А в твоём сердце все равно нет покоя.

Он открыл глаза и встретился с её взглядом.

– Ты правдива, как всегда, – сказал он, поднимая бокал. – Но иногда для того, чтобы жить, нужно просто научиться закрывать глаза на всё остальное.

София сделала паузу, как будто подбирая нужные слова.

– Ты всё ещё прячешься за этой маской, Лорензо. Ты можешь играть роль идеального мужчины, но я помню тебя таким, какой ты был тогда. Ты был моим другом. Ты был живым, а не этим человеком, который сидит передо мной сейчас. Ты не можешь избежать этого.

Он молчал, не двигаясь. В её словах была не только правда, но и скрытая тревога. Всё, что он выстраивал за годы, весь этот успех и власть – не могли компенсировать ту пустоту, которая всё ещё пряталась глубоко в нём.

– Может, я и правда всё ещё не живой, – наконец сказал он, произнося эти слова с какой-то новой откровенностью. – Я даже не знаю, как это – жить по-настоящему. Это слишком сложно. И всё, что мне осталось, – это твои песни, твоё присутствие.

Она посмотрела на него, словно пытаясь понять, не скрывает ли он чего-то большего. Его открытость была неожиданной, но она знала, что Лорензо не станет говорить о том, что ему действительно больно. Он держал эту боль в себе, как держал всё остальное, не позволяя ничего лишнего вырваться наружу.

– Ты не один, Лорензо. Ты никогда не был один, – тихо сказала София, кладя руку на его руку

– И я надеюсь, что ты когда-нибудь поймёшь, что ты можешь быть слабым. Ты заслуживаешь быть слабым. Ты заслуживаешь любить по-настоящему.

Он не ответил. Вместо этого он просто посмотрел на неё, и в его взгляде было нечто большее, чем просто благодарность.

И хотя этот вечер был лишь маленьким моментом в их жизни, он был тем, что Лорензо действительно мог почувствовать: настоящим, неподдельным, не спрятанным за маской. Он был живым.

Лорензо и София стояли на пороге его уютной гостинной, в котором только что провели вечер, наполненный теплыми разговорами и искренними улыбками. Небо над городом уже давно потемнело, и улицы украсились мягким светом фонарей. Воздух был прохладным, но не холодным – идеальная атмосфера для неспешного завершения встречи.

– Спасибо за этот вечер, София, – произнес Лорензо, глядя ей прямо в глаза. – Твоя компания сделала его по-настоящему особенным.

София улыбнулась, слегка кивнув, и коснулась его руки.

– И тебе спасибо. Иногда так важно просто быть рядом с кем-то, кто понимает.

Они обменялись последними словами, договорившись увидеться снова, и разошлись. София медленно направилась к своей машине, ее шаги звучали глухо по мостовой. Лорензо же сделал несколько шагов назад, и вошел внутрь.

Войдя домой, Лорензо снял пальто и повесил в шкаф в прихожей. В квартире стало тихо, и это молчание словно приглашало его погрузиться в свои мысли. Он решил принять ванну, чтобы расслабиться и немного отвлечься от эмоций.

Горячая вода, смешанная с пеной, обнимала его тело, будто пытаясь смыть остатки дневного напряжения. Лорензо откинулся назад, и воспоминания о детстве нахлынули неожиданно, словно давно забытая мелодия. Он вспомнил моменты чувств в которых он хотел разобраться – Было ли это жаждой близости, пылким влечением его отца к нему или жестокая реальность? – те ощущения, которые формировали его внутренний мир с детства

Но что-то в этих воспоминаниях изменилось. Он начал понимать, что за мрачной завесой скрывалось нечто большее. Возможно, это было чувство блаженства, что он смог пережить все это, или странное удовольствие тех воспоминаний что в самой глубокой тьме были проблески света.