– Как видите, Роман Сильвестрович, на камни еще не сели. Зато сэкономим три дня пути.

Тот напряженно вглядывался вдаль. На слова Невельского он не ответил. Только недовольно откашлялся и громко скомандовал:

– Лотовый, доложить глубину!

– Проходим, Роман Сильвестрович, – ответил матрос, который мерил глубину лотом.1

– Проходим… – недовольно буркнул Роговский. – Ты мне глубину назови. А то посажу на бак!2

– Пять саженей, – резво ответил матрос.

Роман Сильвестрович поднял голову и крикнул матросу на огороженной марсовой площадке на грот-мачте3:

– Смотрящий, в оба глаза смотреть. Докладывать обо всем, что видишь.

– Так точно. Впереди чисто.

– Нам бы на банку4 не угодить, – высказал свои опасения Роговский. – Боцман! Поставь еще к бакборту и штирборту5 по человеку. Пусть поглядывают. Не помешает.

Тут же раздался хриплый голос боцмана:

– Есть поставить к бакборту и штирборту по человеку!

– О чем только думал? Как я дал себя уговорить на такое? – бурчал капитан.

– Роман Сильвестрович! В историю попадете! – весело крикнул Невельской.

– Именно что в историю как бы не попасть, – серьезно ответил Роговский.

Сергей повернулся к Невельскому.

– Геннадий Иванович, так значит?..

Тот его перебил:

– Это пролив.

– Название уже придумали? – восхищенно проговорил Сергей.

– Полноте, какое название? Еще ничего не ясно, – скромно ответил Невельской. Потом подумал и проговорил: – Решать будет географическое общество.

Сергей стал молча вглядываться в береговую линию. Туман уже практически рассеялся. И солнечный утренний свет доедал остатки белой прозрачной пелены.

Судно шло медленно, на ощупь незнакомым путем. Большинство парусов было спущено. Сергей еще постоял некоторое время на палубе и спустился в свою каюту греться.

Поселение Лазарев – это была та самая точка, от которой экспедиция Невельского отправлялась вглубь территории. Прямо на берегу перед частоколом стояло несколько навьюченных лошадей. Около них суетились казаки, которые должны были отправиться вместе с Геннадием Ивановичем.

«Святой Андрей Первозванный» стоял на рейде. Недалеко от него еще три судна поменьше.

Сергей выпрыгнул из лодки, доставившей его, как только она уткнулась в песчаный берег, и огляделся. Увидел Невельского, который проверял натяг подпруги седла у коня, тут же направился к нему.

– Тимофей, ты оружие проверил? Все взяли? – громко спросил Геннадий Иванович одного из казаков.

– Так точно, ваше высокоблагородие.

– Провизией кто занимался?

– Белякин Харитон. Да вы не волнуйтесь, Геннадий Иванович. Все взяли.

– Ха! Как тут не волноваться-то? – проговорил негромко Невельской, поглаживая шею коня.

– Отправляетесь? – спросил подошедший Лисицин.

– Вот буквально сейчас и выходим.

– Желаю вам удачи.

– Ой, к черту, Сережа, к черту.

Невельской быстрым шагом пошел к открытым воротам поселения.

Сергей двинулся следом.

Пройдя ворота, Роговский пошел в сторону административной избы, где намеревался повидаться со своим родственником. Дверь отворилась, и появился Гуревич. Увидев Романа Сильвестровича, он быстро сбежал с крыльца к нему навстречу.

– Ну, здравствуй, свояк! – обрадовался капитан.

– Здравствуй, Роман Сильвестрович.

Гуревич и Роговский обнялись по-родственному.

– Как поживаешь? Как служба?

Гуревич махнул рукой и недовольно сказал:

– Да какая тут жизнь, на краю Земли-то? Все одно что тюрьма или ссылка.

– Ну, полно тебе! – попытался смягчить разговор Роман Сильвестрович. – Прямо уж тюрьма. Звание тебе сохранили. Ты рапорт отправлял?

– Отправлял. Ни ответа, ни привета, – ответил Гуревич и сразу без паузы спросил: – Как Анна?