Можно, впрочем, проверить точность скульптора, сравнив бюст из Лувра с камеей из Кабинета медалей (№213), на которой изображен Друз с непокрытой головой, в военной одежде, – великолепный портрет, излучающий мягкость, грацию и почти женственное обаяние. Наконец, у нас есть официальные памятники, монеты, отчеканенные при Клавдии в память о Друзе. На золотых монетах есть надпись: Nero Claudius Drusus Germanicus imperator, а на обратной стороне – трофей с именем германцев. Бронзовые монеты большого размера несут ту же легенду. На реверсе изображена сидящая фигура, одетая в тогу, держащая в руке оливковую ветвь, окруженная оружием и доспехами: это образ триумфатора, и этот триумфатор – Друз.

Рядом с этим обаятельным образом, чье пребывание среди людей было столь кратким, а память столь долговечной, следует упомянуть его жену, римлянку древних времен, достойную родить ему сына и воспитать его после него, поскольку смерть должна была настичь его в расцвете лет: эту женщину звали Антония. Она была дочерью триумвира Марка Антония и той доброй Октавии, сестры Августа, которая сама подала ей пример всех добродетелей. Антония изображена на монетах, датируемых правлением ее сына Клавдия. Император Клавдий, посвятивший своей матери особый культ, приказал нескольким городам изобразить ее образ на своих монетах, в частности, Александрии, Амфиполе, Клазоменах и Фессалониках. Антония там уподобляется Церере и носит на голове атрибуты богини. Ее также называют Августой, поскольку она получила при Калигуле, своем внуке, тот же титул, что и Ливия.

Монеты не передают личных черт ее красоты. Отчеканенные в далеких городах, возможно, без наличия модели, они скорее предлагают правильный и безупречный греческий тип, чем точный портрет. Камеи более правдоподобны, и особенно стоит обратить внимание на камею из нашего Кабинета медалей под номером 206. Это агат-оникс, великолепный материал; бюст изображен анфас; лавровый венок, венчающий лоб, является символом жриц Августа. Эта фигура сочетает гармонию греческого типа с твердостью римского. Выступающая щека с высокими скулами напоминает щеки женщин Рафаэля; глаза имеют благородное обрамление, лицо – очаровательное выражение, отражение еще более очаровательной души. Бюст и статуя, которые можно увидеть в Лувре, показывают ее в сиянии чистой, нежной, лучезарной красоты: ее изящные губы кажутся пропитанными честью и искренностью. Эта целомудренная женщина едва ли знала счастье, и ее жизнь после смерти Друза становится долгим мученичеством. Овдовев, она удаляется к Ливии на Палатин, скрытая, добродетельная, прядущая шерсть, полностью погруженная в память о своем супруге. Несмотря на это уединение, горести постоянно настигают ее. У нее трое детей: Германик, Ливилла и Клавдий. Германик умрет молодым, как и его отец; Ливилла отравит своего мужа, сына Тиберия, и Антония добьется милости уморить ее голодом самой во дворце, чтобы избавить ее от позора казни; Клавдий, с ослабленным умом, станет объектом презрения для всех. Дети Германика, в свою очередь, заставят ее лить слезы. Сначала Агриппина, его вдова, преследуемая, сосланная, умирающая на пустынном острове; затем Нерон, также сосланный и вынужденный умереть от голода; далее Друз, второй из ее внуков, которого подвергают жестокому обращению рядом с ней, чьи крики она слышит в подвалах Палатина, чье убийство она не может предотвратить; наконец, Калигула, третий, которого ей удается спасти, но чтобы затем, еще в юности, застать его совершающим инцест с сестрой, и чтобы потом, когда он взойдет на трон, испытать от него такие горечи и угрозы, что она предпочтет покончить с собой. Таков был удел честной женщины в империи: жертва собственных добродетелей, презираемая преступными амбициями, которых она не могла понять, отвергнутая эгоизмом, угрожаемая насилием, она, казалось, продлила свою жизнь до семидесяти пяти лет лишь для того, чтобы ни одна боль не была ей пощажена, даже самоубийство.