ГАВРИЛА

  (ковыряя в ухе)

– Смотри медовуха! Возьмем по жбанчику?

  СВЯТОСЛАВ

  (неуверенно)

– Да, не. Не получится. Смотри сколько народу.

  ГАВРИЛА

– А ерунда. Смотри и учись.

  Гаврила врезался в толпу и начал расталкивать всех руками. Сзади понуро пробирается Святослав.

  ГАВРИЛА

– Расступись честной народ! Друг погибает. Меда хочет.

  Гаврила неловко пихает какого-то ВЕРЗИЛУ и тот, повернувшись, хватает его за грудки.

  ВЕРЗИЛА

– Я те счас пихну. Куда лезешь?

  (видит СВЯТОСЛАВА)

– Поединщик?

  Святослав смотрит на верзилу, не узнает его.

  ВЕРЗИЛА

– Народ! Это же Свят. Поединщик!

  (обращается к Святославу)

– Тоже медку захотел?

  Святослав смущено пожимает плечами.

  ВЕРЗИЛА

  (мощно поводит плечо)

– А ну-ка пропустите поединщика! Он вчера за нас всех ответ держал!

  Народ, подаваясь его движению и, узнавая Святослава, расступается.

  НАТ. БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ. ДЕНЬ.

  Святослав и Гаврила потягивают медовуху из деревянных жбанов идут вдоль торговых рядов.

  ГАВРИЛА

  (Сделав глоток)

– А тебя, оказывается, выгодно брать на торжище.

  ГАВРИЛА

  (продолжение)

– Еще немного и о тебе будут былины слагать гусляры.

  Они подходят к шатру, который разбит на перекрестке дорог и садятся за столы, которые расставлены прямо на улице. В шатре длинные столы. На них сидят мужики. Выпивают. Между столами танцуют цыганки. Раздается смех, звон бьющейся посуды.

  СВЯТОСЛАВ

  (недовольно морщится)

– Ну, вот еще! Тоже мне скажешь.

  К ним подходит ПРИКАЗЧИК.

  ПРИКАЗЧИК

– Чего изволите?

  ГАВРИЛА

– Окрошки!

  (снова обращается к СВЯТОСЛАВУ)

– Да брось ты, Свят. Ты же отличный поединщик.

  ГАВРИЛА

  (продолжая)

– Ахмет конечно не подарок. Но ведь ты и не с такими справлялся.

  СВЯТОСЛАВ

  (отворачиваясь)

– Справлялся!

  ГАВРИЛА

  (озабоченно)

– А что? Что-нибудь не так? Что-то случилось?

  СВЯТОСЛАВ

  Да, нет. Всё нормально. Просто у меня опять хотят отнять рыбу.

  ГАВРИЛА

– Какую рыбу? Кто?

  СВЯТОСЛАВ

– Карася. А вот кто? Если бы я знал?

  (сжимает губы и с силой сдавливая кулаки)

– Да это я так про себя. Не обращай внимания. Прорвусь.

  ГАВРИЛА

  (ударяя своим жбаном о жбан Святослава)

– Не сомневаюсь.

  Пьет медовуху.

  ГАВРИЛА

– А знаешь новость? Сегодня на торжище германцы караван привели. И во главе телохранителей. Не поверишь – Левий Крок.

  СВЯТОСЛАВ

  (недоверчиво смотрел на приятеля)

– Что, правда?

  ГАВРИЛА

– Да. Сам видел. Они через западные ворота входили. А Левий такой важный на коне, в доспехах блестящих. И не подумаешь, что начинал с обычного разбоя.

  СВЯТОСЛАВ

– Ну, все одно к одному.

  Святослав ставит локти на стол и зажимает виски руками. Вздыхает.

  ГАВРИЛА

– Что понятно?

  СВЯТОСЛАВ

  (слабо машет рукой)

– Да пустое!

  ГАВРИЛА

  (потирает руки)

– Эх, и как он только смог стать главным телохранителем. Да еще у кого! У германцев. Ведь по нему веревка плакала. Поговаривали, что это он вместе с Яшкой Блином возле Малого Аха купцов одиноких обирал, да воровством мелким промышляли по станам торговым.

  СВЯТОСЛАВ

– Да ну?

  ГАВРИЛА

  (чешет в затылке)

– Вот тебе и ну. Говорили, что было у них там что-то. Якобы не поделили между собой добычу. И Левий ушел вместе с награбленным.

  Святослав обхватывает руками жбан с медовухой. Внимательно слушает.

  ГАВРИЛА

– А может наоборот, Яшка его обманул. И Кроку пришлось уйти несолоно хлебавши.

  (машет рукой)

– Давно это было. Дело темное. Аккурат после того как убили воеводу Любомира и всю его семью. Ясно одно, что ни тот, ни другой вспоминать, что там было не захотят. Хотя?

  Гаврила поворачивает голову на шум за спиной.

  ГАВРИЛА

  (продолжая)

– Если кто-то из них злобу на другого затаил. То по любому худо будет. Они оба злопамятны.