На ходу я прокручивал в уме наспех выдуманную, невразумительную причину, что задержала. На входе в учебное заведение вахтерша, обычно переоценивающая свои незначительные полномочия, на удивление вежливо поприветствовала меня и даже не стала задерживать с предъявлением студенческого билета. Уже поднимаясь по ступенькам, я старательно нагнетал дыхание, чтобы мои усилия противостоять выдуманной ситуации казались убедительней.

Простояв некоторое время в нерешительности у двери, я уже было занес руку, чтобы постучать, как та неожиданно открылась. На пороге возвышалась лектор – очень высокая женщина лет тридцати, с тяжелой челюстью, короткой, мальчишеской стрижкой и выраженной гетерохромией[1], – и молча смотрела на меня. С ней полсотни пар глаз из аудитории тут же уставились на неожиданно возникший раздражитель. От такого избытка сосредоточенного на мне внимания и без того неровная дорожка мыслей, приготовленных в качестве оправдания, скомкалась и застряла на языке.

– Ваша фамилия? – вполголоса поинтересовалась преподавательница, – впрочем, неважно, – перебив меня на полуслове, она посторонилась. – Надеюсь, впредь будете пунктуальней.

Вклинившись в предпоследний ряд, я уселся рядом с похрапывающей жертвой ночной смены. Стараясь не шуметь, достал все необходимое. Однако мысль о том, что я способен перекрыть своей возней вещание преподавателя, была опрометчивой. Ее голос гулко разносился по залу, заставляя подпрыгивать клюющих носом учеников.

– Нейроны, проводящая поверхность которых выстлана миелинизированной оболочкой, имеют преимущество над теми нервными волокнами, которые не содержат миелин. Кто мне скажет, чем обусловлено преимущество? – спросила она, пройдясь взглядом по тут же понурившимся головам. – В обоих случаях происходит деполяризация мембраны, однако, с изолирующей оболочкой миелина она проистекает быстрее? Почему же?

Какая-то студентка шумно выдохнула, пряча лицо в ладони.

– В чем дело? – напряженно поинтересовалась лектор.

– Зачем это нам? – сдавленно спросила девушка. – Нас и без того на других предметах душат. Так еще и здесь! Где же нам пригодится знать, как проходит эта мембрана, не понимаю?! – в ее голосе зарождались истерические нотки. – Мой мозг и так перегружен!

– Купи ноотропов, – со смешком посоветовал кто-то студентке с соседнего ряда. – Включишь мозг с десяти до ста процентов.

– Какие еще проценты? – услышала лектор. – Что за чушь?

– Ну, это же… Фильмы ведь про это есть, документалки всякие… Научпопы…

– Нет никаких десяти и ста процентов, – выплюнула лектор. – И супергероические фильмы, повествующие о неких дремлющих отделах человеческого мозга, вам тоже врут. Все отделы мозга без исключения работают по мере необходимости. Другое дело, что биологическая ткань – это не медный провод, так что связи между отделами имеют свойство ослабевать, если их периодически не нагружают. И даже необратимо исчезать, утаскивая с собой саму личность… Так что, – ее разноцветные глаза насмешливо блеснули из-под очков с хищно заостренными углами оправы, – бояться надо вовсе не перегрузки мозга…

– Ага, так и скажу диспетчеру подстанции в следующий раз, – хрипло забормотал рядом со мной жертва ночной смены. – При всем уважении… Но зачем нагружать мозг знаниями, которые не пригодятся на работе? Мне ж не в профессоры идти…

– По-вашему, эта информация никчемна? – вскинула бровь лектор.

– В моей работе – да…

– А с чего вы взяли, что она ваша?

Жертва ночной смены раздраженно закатил глаза и снова завалился на парту.

– Слушайте, – изменившимся тоном произнесла лектор, – вы можете вызубрить весь материал, все эти механизмы, разглядев их лишь издалека, удачно отчеканить на сессии то, о чем не имеете представления, а через неделю выкинуть из головы. А можете погрузиться в суть, – в ее зеленом глазу вспыхнул фанатичный огонек ученого, – проникнуть в глубинные детали, найти инициаторов этих необычных явлений. Поняв, как это работает, вы уже не сможете быть прежними. Ваше любопытство будет расти в поисках все новых ответов, впоследствии чего ваш статус зарекомендует себя как настоящего специалиста. Востребованного и уважаемого.