Джебе и Субедей дошли до Балха. Знатные люди города для организации почётной встречи отправили группу лиц с провиантом и угощением. Могуллы назначили у них правителя (шихнэ) и пошли дальше, взяв из Балха проводника. В авангарде вышел вперёд Тайши-Бахадур. Вскоре прибыли в Завэ Хафа и потребовали фураж. Им его не дали и заперли ворота. По причине спешки они не остановились здесь и поскакали дальше.

Жители Завэ забили в барабаны и начали выкрикивать оскорбления. Могуллы не могли стерпеть такое неуважение к себе, они вернулись назад, приставили лестницы к стенам крепости и на третий день поднялись на крепостную стену и штурмом взяли город. В наказание они перебили всех, кого нашли. У них не было времени на привал, поэтому они сожгли и разрушили все что смогли и пошли дальше. Известие об их приближении быстро дошло до Нишапура, султан сообщив, что собрался на охоту и отправился в сторону Исфарайна, но в действительности повернул в Ирак. Неожиданно ему сообщили, что подошло чужое войско, он отменил свое решение идти в Ирак и повернул к крепости Казвин. В тот же день он отправил гаремы, детей и мать в крепость Карун к Тадж-ад-дину Тугану и устроил с эмирами Ирака совещание относительно дальнейших действий против противника. Предложили укрыться на Ширан-кухе. Султан после осмотра горы сказал:

– Это место не годится и не может стать нашим убежищем.

Султан сообщил своё решение, противореча своим же предыдущим словам:

– Мы остановимся здесь и пошлём в окрестности гонцов, чтобы собрались войска.

Это только подчеркнуло его неуверенность.

Тем временем генералы Джебе и Субедей дошли до Нишапура. Они отправили послов к Муджир-ал-мулку Кафи-и Рухи, Фарид-ад-дину и Зиа-ал-мулку Зоузани, которые были везирами и садрами Хорасана, требуя их подчинения и повиновения приказу Чингиз-хана, запросили также фураж и продовольствие. В ответ им выслали трёх человек с угощением и подношениями и выразили согласие на подчинение.

Джебе их предостерёг от сопротивления:

– При любом прибытии могуллского войска, вы тотчас устройте ему торжественную встречу и не рассчитывайте на прочность стен, свою многочисленность и вооружение, если хотите сохранить и уберечь свои дома и домашних.

Могуллы выдали им грамоту уйгурского письма с алой тамгой и копию ярлыка Чингис-Хана, смысл содержания которого был таким: «Эмиры, вельможи и подданные этим ведают, что всю землю от места восхода солнца до места захода господь всемогущий отдал нам. Каждый, кто подчинится нам, сохранит себя, своих жён, детей и близких, а каждый, кто не подчинится и выступит против и окажет сопротивление, погибнет вместе с жёнами, детьми, родичами и близкими ему!».

После вручения грамоты отправились в путь: Джебе на Джувейн (в настоящее время Лаш Ва Джувейн, район в провинции Фарах, Афганистан), а Субедей пошёл на Джам (город северо-восточной части Ирана в провинции Хорасан – РД) и Туе. В соответствии с наказом Чингисхана всюду, где им выходили навстречу с подчинением, они щадили, а тех, кто оказывал сопротивление, они уничтожали. Восточные селения Туса – Нукан – и все провинции – подчинились безоговорочно и получили помилование. Жители города Туса оказали сопротивление. По этой причине они учинили жестокое избиение населения и грабёж всего региона. Оттуда могуллы пошли на степные луга Радгана. Эта территория понравилась Субедею, и он не причинил вреда её жителям. Он назначил там правителя, а сам прибыл в Хабушан и вследствие сопротивления местного населения учинил там серьёзное избиение.

Совсем по-другому события по взятию Нишапура показывает Ан-Насави: