– Да, я продаю антиквариат, – улыбнулась в ответ, мысленно поминая недобрым словом рабочих, которые не успели повесить на магазин новую вывеску. – А еще винтаж и современные товары, стилизованные под предметы прошлых столетий. У меня есть посуда, часы, картины, фарфоровые и деревянные статуэтки, мебель и женские аксессуары.

– А игрушки есть? – спросила клиентка.

– И они тоже, – кивнула я. – Винтажные куклы, фигурки солдатиков и животных, а еще…

– Меня интересуют традиционные русские игрушки, – перебила женщина. – Тряпичные куклы, свистульки, деревянные лошади. Но не современные, а старинные, аутентичные. Я – коллекционер, собираю предметы древности. Игрушек в моем собрании до обидного мало.

– Попробую вам помочь, – улыбнулась я. – Подождите минутку.

Я юркнула в подсобку и принесла оттуда коробку, в которой, упакованные в холщовые мешочки, лежали деревянные и глиняные звери, а также куклы-закрутки из ниток и ткани.

Женщина внимательно осмотрела предложенный товар, однако, судя по ее виду, ни одна фигурка ей не понравилась.

– Все это, конечно, чудесно, но мне, к сожалению, не подходит, – сказала дама. – Как жаль… Быть может, у вас есть что-нибудь еще?

– Увы, нет, – я развела руками. – Из игрушек – только это.

Женщина понятливо кивнула, и вдруг замерла.

– Какая прелесть! – восхищенно выдохнула она, кивая в сторону моей подсобки.

Я обернулась. Из-за приоткрытой двери виднелась тумбочка, на которой сидела старая тряпичная куколка в красном платочке, черном сарафане и с четко прорисованным лицом.

– Можно посмотреть на нее поближе?

Я вернулась в подсобку и вынесла куклу. Глаза клиентки вспыхнули, как звезды.

– А говорите, ничего больше нет, – широко улыбнулась дама. – Это как раз то, что мне нужно! Я ее покупаю.

Я сделала шаг назад.

– К сожалению, эта кукла не продается. Это семейная реликвия, женщины нашей семьи передают эту мотанку от матери к дочери на протяжении многих столетий. К тому же, это не игрушка, а оберег.

– Обережным куклам лица не рисуют, – заметила клиентка. – А у вашей есть и рот, и нос, и глаза. Ну да ладно. Так она выглядит интереснее. Коллекционеры вроде меня предложили бы за эту красавицу пятьдесят тысяч рублей. Я предлагаю сто.

Я вежливо улыбнулась.

– Повторяю: кукла не продается. К тому же, я верю, что она приносит мне удачу.

– Вы совершенно правы, – кивнула женщина. – Благодаря ей вам сегодня действительно повезло. Предлагаю двести тысяч. Нет. Двести пятьдесят.

Я глубоко вздохнула.

– Ничего не выйдет. Извините.

– Триста тысяч.

Что за упрямица!..

– Вы, думаете, я набиваю цену? – улыбнулась ей. – Вовсе нет. Мотанка останется у меня.

– Шестьсот тысяч.

Я вытаращила глаза. Дама насмешливо приподняла бровь.

– У меня есть деньги, – сказала она. – Если вам не нравятся суммы, которые я предлагаю, назовите свою.

Я посмотрела на куколку. На секунду мне показалось, что в ее нарисованных глазах мелькнул ужас. В тот же миг меня накрыло холодное чувство неприятия пополам с липким страхом.

Когда-то в детстве бабушка рассказывала мне, что эта мотанка непростая. Много столетий назад одна добрая женщина сделала ее для своей дочери, отметив печатью родительского благословения. А потому в сложные для ее хозяйки времена кукла способна оживать.

– Если тебе понадобится помощь, – говорила бабуля, – поставь перед ней тарелку с кашей и скажи: «На, куколка, покушай, моего горя послушай». Куколка поест и поможет – советом или даже действием. И помни, милая, никому эту куклу не отдавай, всегда при себе держи.

– А если ее украдут, бабушка? – спросила я тогда.

– Украсть ее невозможно, внученька. Она к тебе от любого вора вернется. Другое дело, если ты ее чужому человеку своими руками отдашь. Тогда она у него насовсем останется.