Ящерон издавал похожие на хлюпанье и бульканье звуки. Брезгливое отвращение, до рвотных позывов – вызывала кожа этой твари, вся покрытая, чем – то на подобии нарывов, постоянно источающих желто – белесую едкую, отвратительно пахнущею тухлятиной и сыростью жижу.

С выражением полной неприязни и брезгливости на лице, Адуи настороженно замер, выставив меч перед собой, готовясь к бою. Nэин в это время стояла позади его.

Дул порывами ветер, мягко звеня по камням, журчала вода, стучало с замиранием сердце.

Как ни готовился, как ни ждал момента смертоносного прыжка ящерона, все же прыжок этой твари оказался неожиданностью. Адуи не успел толком понять и что – либо осознать, годами тренированное тело отреагировало на нападение само. Тихий гул рассекающего воздух тела, пение атакующего меча. Вспышке подобный, бой был окончен. Алые брызги крови обагрили камни. Один из противников был повержен.

С выси небес, на землю скатился встревоженный клёкот сокола. Nэин присев на валун у родника, с неподдельным любопытством разглядывала разрубленного на две части ящерона. Адуи опустил меч, оглянулся на девушку, но излишне поглащенная, визуальным изучением поверженной твари, она даже не взглянула не него.  Одна из частей ящерона, лежала в родниковой воде, морщась от отвращения, Адуи подцепил часть туши и отшвырнул подальше от родника.

– Вот, мало того, что настроение и все удовольствие от привала испортил, так еще воду испоганил. У мерзость! – зло выдохнул Адуи.

Nэин перевела взгляд на запад поверх деревьев, где солнце казалось, покачивалось на верхушках деревьев и тут же потеряв всякий интерес к убитому ящерону, спешно поднялась на ноги, так словно клонящееся солнце напомнило, что надо спешить.

– Идем.

И девушка в черном спешно, вновь двинулась в северном направлении.

– А мы пойдем на север, – с веселой издевкой в голосе сказал Адуи, глядя на часть тела ящерона, оставшуюся лежать на камне у родника, и зашагал вслед за Nэин. Выбравшись с россыпи камней Адуи, сорвал пучок травы и им стал на ходу, счищать кровь и мерзкую жижу ящерона, с меча.

Nэин оглянулась на него, он шел широким шагом, молодцеватой походкой, расправив плечи, в его темных, карих глазах, легко читалось самодовольство от малой, но столь значимой для него первой победе в битве, что могла вполне завершится и по иному, эта тварь могла всерьез ранить его или убить.

Начинало смеркаться, усталость тяжелыми гирями цеплялась к ногам. Но Nэин упорно продолжала свое продвижение на север.

Желудок Адуи высказывал урчанием, неудовольствие из – за долгого отсутствия пищи. Вынув из – за пазухи сверток с оставшимся от обеда мясом рогатика, бережно завернутого в широкие листья. Поев, Адуи почувствовал малый прилив сил и был готов, дальше пробираться сквозь лесную чащу за, без устали продвигающейся вперед, Nэин, хоть ноги, измотанные за день уже заплетались.

Темнота, расползалась по округе, устанавливая царствие ночи, на отпущенное ей в мироустройстве время. Шел борясь с желанием напомнить Nэин, что пора бы подыскать место для отдыха и ночлега, размышляя  о том, что в конце – то концов, никто не наступает им на пятки в погоне за ними, почему же она так упорствует в своем продвижении на север. Вперив свой взгляд в спину Nэин, он шел следом, – (не ему мужчине просить об отдыхе).

Вдруг Nэин резко остановилась и он чуть не столкнулся с ней, хрипло спросил, – Что такое?

– Тише, – шепнула ему Nэин.

И тут Адуи заметил впереди тусклый огонек света.

– Что это? – перейдя на шепот, спросил он.

– Увидишь, но для начала спрячь меч тут, где – нибудь и запомни где.