– И кто же говорил на этом языке? Латыняне?

Nэин усмехнулась, уголки ее губ дрогнули в мимолетной улыбке, – Нет. Это язык одних из древних, живших в весьма древние времена. Уже в прошлой эре этот язык считался, мертвым языком.

– Откуда ты его знаешь?

Nэин не ответила на заданный вопрос, переводя разговор на другую тему, – Скоро пойдет дождь, давай-ка поторопимся с обедом, пока дождь не начал заливать жар углей.

Они уже оканчивали свою трапезу, когда с небес хлынул дождь, как и предсказывала девушка. Холодные струи дождя яростно прибили к земле, высокие травы. Вскоре серые стены ливневого дождя окружили их вплотную. Лило так, что сложно было разглядеть, что – либо и в двух шагах от себя.

Плохонькое, но укрытие они нашли под старой, со сломленной в давние времена, верхушкой, раскинувшей широко свой роскошный лапник, лиственницей. Примерно через четверть часа, дождь умерил свою ярость и мощь, но не прекратил лить на землю свои слезы.

Дождь и ветер делали свое, Адуи промок до нитки и так замерз, что его беспрестанно трясло. А вот Nэин напротив, выглядела, так, словно не под ливень попала, а под теплый грибной дождик. Она вглядывалась в проявление стихии, как ценитель высоких искусств, в разыгрываемый классический спектакль.

Как только дождь притих до легкой мороси, они двинулись дальше. Nэин, шла быстро и целеустремленно, это наводило на мысль, что она спешила достигнуть, какой – то определенной цели, до темноты. Может, это было так, а может, это было лишь пустое, ошибочное предположение. Nэин не рассказывала, а Адуи не спрашивал, как он уже успел для себя уяснить, Nэин из тех, у кого ни стоит, что – либо спрашивать, просить что либо, она сама когда прейдет время расскажет и поможет.

Всю вторую половину дня Nэин, шла строго на север, он приметил это ориентируясь по мху и ветвям на стволах деревьев. К северной стороне мох рос гуще, а ветви напротив, реже. Nэин всякий раз обходя непреодолимое препятствие, снова и снова поворачивала на север, возвращаясь к выбранному направлению.

Лес расступился, и они вышли на странного образа поляну, как пятно стригущего лишая на лесном покрове, вся поляна была завалена вросшими в землю, валяющихся на других, валунами. Послышалось нежное и раскатистое журчание воды. Перескакивая с камня на камень, они стали методично осматривать каменную россыпь, в поисках воды. Обскакав почти половину поляны, Адуи наконец наткнулся на бьющий средь камней родник.

– Nэин, я нашел! – крикнул он.

Nэин направилась к нему, перескакивая большими прыжками, с валуна на валун, ее плащ крыльями развивался за ее спиной.

Положив рядом с собой, на камень, жалобно лязгнувший меч, Адуи опустившись на камни, зачерпнул в ладонь воды.

Раздался скрежет когтей о камни. Адуи резко вскочил, разбрызгивая воду, ухватился за меч. Тряхнул головой, отбрасывая упавшие и застилающие глаза, уже сильно отросшие волосы. В нескольких шагах от него, замерло готовое в любой момент, бросится в атаку, мерзкое, пресмыкающееся создание – ящерон. Хвостатая тварь, размером со среднюю в размерах собаку, имеющая мощную, устрашающего вида, выступающую челюсть, с длинными острыми клыками. Располагая очень сильными, многосуставчатыми четырьмя лапами, это существо могло развивать большую скорость, а главное могло стремительно, высоко и далеко прыгать. Прыгать до семи метров в длину.  Часто ящероны бросались на своих жертв и в прыжке вцеплялись в горло.

Щеря острые зубы, скрежеща когтями о камни, ящерон вперил свой взгляд, красных с вертикальными зрачками глаз, в пульсирующую вену на шеи Адуи.