Я поднялся на ноги, с удивившим меня самого равнодушием отметил, что на мне какая-то странная, непривычная одежда. Никогда ни в прошлой, ни в нынешней жизни я не носил таких расшитых узорами балахонов, надетых поверх домотканых штанов и такой же рубахи. Ноги были босыми, потому что я прекрасно чувствовал, как колет ступни сухая трава.

Спустившись по вырубленным в земле широким ступеням, я вышел на большую поляну, окружённую высокими деревьями с большими листьями светло-оливкового цвета. Откуда-то я знал, что эти ступени в теле холма я вырубил сам, пользуясь лишь старой деревянной лопатой и стирая руки до кровавых мозолей. Плечи и спина до сих пор помнили изматывающую, не проходящую ни на минуту боль, терзавшую тогда измученное непривычными нагрузками тело.

Посреди поляны высился здоровенный светлый камень с плоской вершиной, а рядом с ним были сложены в аккуратные стопки какие-то деревянные бруски. Я подошёл к камню, привычным жестом опустил руку в овальную выемку и почувствовал лёгкий укол прямо в центре ладони. Потом я спокойно, почти равнодушно, наблюдал, как камень из почти белого становится сначала розовым, а потом и кроваво-красным.

Убрав руку из выемки, я мельком глянул на расплывавшийся на ладони синяк, на десятки шрамов, покрывавших загрубевшую кожу, и потянулся к одному из брусков. Положил его в центр камня и затем стал выкладывать из деревянных плашек какой-то странный узор, ни секунды не сомневаясь, куда нужно класть ту или иную деталь. Потом одним движением пальцев зажёг огонь, и вскоре на камне полыхал немаленький такой костёр. Только пламя почему-то было не рыжее, а изумрудно-зелёное. И оно не обжигало, скорее, наоборот, от странного огня ощутимо тянуло прохладой.

Дождавшись, пока огонь погаснет, я разгрёб оказавшиеся абсолютно холодными угли и извлёк из углубления небольшой камешек насыщенного зелёного цвета, напоминающий крупный изумруд, внутри которого был заключён целый миллион сверкающих звёздочек. Завороженный странной красотой камня, я не мог отвести от него взгляд и очнулся только тогда, когда почувствовал: ещё немного, и я просто растворюсь в этом артефакте. А в том, что у меня в руках сильнейший артефакт, можно было даже не сомневаться. Я стиснул камень в ладони и проснулся.

Лёжа с закрытыми глазами, я прислушался к себе и понял, что, несмотря на загадочный и совершенно точно не случайный сон, выспался. Сел на кровати и без особой надежды уставился на свои ладони. На них не было ни малейшего следа от ран, да и новые шрамы или мозоли тоже не появились. Не было в руке и невероятного зелёного камня, в котором я чуть не потерялся. Но почему способность видеть сны вернулась именно сегодня? Что послужило толчком?

Тут я, шёпотом обозвав себя идиотом, спрыгнул с кровати и, как был босиком, прошлёпал к валяющейся на сундуке куртке. Залез во внутренний карман и вытащил на свет мешочек, снятый с шеи ставшего ужином стригола перекупщика. Ещё не высыпав на ладонь содержимое, я уже знал, что увижу. Действительно, из мешочка мне на руку выскользнул тот самый камень, только звёзды, сиявшие в нём в моём сне, почему-то погасли. Больше всего артефакт сейчас напоминал просто крупный изумруд, за который ювелир на теневом рынке мог заплатить очень неплохие деньги. Изумруды издавна славились своими магическими свойствами. Их часто использовали для общения с духами предков или в качестве резервуара для сброса негативной энергии. Считалось, что изумруд помогает увидеть будущее и показывает человеку знающему все варианты развития событий. Так что даже без учёта того, что я видел, камешек потянул бы на круглую сумму. А если учесть его особые свойства, то он, скорее всего, был почти бесценен. Я пока не мог точно сказать, что именно может этот артефакт, но в том, что он чрезвычайно силён, не сомневался.