Потепление доходит и до нашего города: изматывающий ветер стихает, но зато начинает идти снег. Серыми рыхлыми хлопьями он всю ночь засыпает город, и вид из окна в шесть ноль-ноль – чарующий и пугающий одновременно. Светать ещё не начало, лишь серые холмики вместо машин и качелей в тусклом свете фонарей. Брр, как же не хочется выходить из дома! О весне даже не мечтается, пагубными могут стать мысли о ней в центре Сибири в феврале. Немного завидую маме, ведь она летит греться на солнышке.

Через полчаса раздаётся звонок в дверь.

Путаясь в мыслях, подхожу к двери и смотрю в глазок – Роман Сергеевич собственной персоной. Сама не ожидала, что так сильно обрадуюсь его внезапному визиту. Поспешно отпираю все свои замки.

– Привет! Вот так сюрприз, проходи, – впускаю мужчину в квартиру. – Не ждала так рано.

Честно говоря, вообще не ждала.

– Скучно в отпуске, заняться нечем. Сейчас меня будет много, а потом резко мало, – он по-свойски разувается и раздевается, вешает куртку на вешалку. – Тебе надо как-то это время распределить равномерно, чтобы потом спокойно отдохнуть от моего внимания, – рассекает ребром ладони воздух на отрезки, объясняя популярнее некуда.

– Хорошо, что ты приехал.

– Решил почистить тебе машину, намело – капец… – он замолкает на полуслове, потому что в глубине квартиры раздаётся грохот. Рома бросает взгляд в сторону кухни: – Ты не одна? – заметно напрягается.

– Одна, конечно! Что-то упало, я посмотрю.

– Уверена?

– Ну, либо я рассудком тронулась.

Он словно не верит, идёт следом шаг в шаг. Вешалка для одежды сложилась, оказывается. Я наливаю ему кофе из турки, некоторое время мы говорим о моём отце, его компании и моём трудоустройстве.

– Не думай обо мне очень плохо, я пришла после универа на самую низкую должность. Даже собеседование проходила, формальное, конечно, но о-о-очень волновалась.

– Да ты чего, Яна, не оправдывайся, это же замечательно, что родители помогают. Так и должно быть.

– А у тебя где живут родные? Я поняла, что ты местный.

– У меня только мама, она в районе Свободного. И сестра, но она осенью замуж вышла и перебралась на самый север. А моя квартира недалеко от твоей работы, я уже говорил.

– Значит, альпинист. Инструктор по альпинизму. Это многое объясняет.

– Это типа такой комплимент? Или подкол, но я не улавливаю в чём.

– Комплимент. Мне нужно собираться, ты пока делай что захочешь. Выходить через десять минут.

– Спасибо за кофе, но я пойду пока откопаю и прогрею машину, давай ключи. Какие у тебя планы на вечер?

– Никаких.

– Мне кажется, ты волнуешься. Не стоит, всё отлично. Или твой папа тебе про меня что-то сказал?

– Нет, наоборот. Я правда рада, что ты пришёл. Даже, наверное, слишком сильно рада.

Я подхожу к нему вплотную, опираюсь на стол и провожу ладонью по его колючей щеке. Он тут же забирает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо. Ещё сонная, немного растрёпанная, в домашнем комплекте одежды. Для тех людей, кто знает друг друга меньше недели, нам вдруг становится слишком уютно сидеть вдвоём в моей кухне.

– Со мной очень сложно, Яна, – говорит он мне осторожно. – Моя бывшая жена не выдержала, сбежала, и не зря. Я сейчас не шучу. Не хочу, чтобы ты страдала, а это возможно, если мы продолжим в том же духе.

– Зачем ты тогда ко мне ездишь? Я думала, тебе хорошо со мной.

– Мне хорошо. Ещё как хорошо. Но ты потом можешь пожалеть, – он хмыкает: – Любая пожалеет.

– Я не любая.

– Я это уже понял. Ладно, я пошёл. Давай ключи и одевайся.

– Щётка в багажнике.

– У меня есть своя, ага.

Кажется, у инструктора по альпинизму загадочное настроение. Едва я успеваю переодеться в офисный наряд, а сегодня это платье и пиджак, как трезвонит сотовый. Отец.