Такая невероятная неблагодарность – лишний повод считать Кая Тайлера человеком негодным, неприятным.

К моей великой радости меньше чем через минуту в аудиторию ввалились трое однокурсников – развеселые Смит-Уайт-Вуд, которых всегда поминали именно так, вместе, буквально сливая три фамилии в одну. Эти ребята не отличались какими-то особенными талантами и дарованиями, однако держались в крепких середнячках и искренне радовались тому, что имеют. Наверное, поэтому им все симпатизировали.

Я даже как-то на первом курсе пробовала встречаться к Джейми Уайтом, но мы быстро поняли, что ничего не получится: слишком уж разные. Романа не сложилось, но вот дружба вышла недурной.

– Доброе утро, профессор Лестер, сэр! – хором прогорланили свое традиционное приветствие эти три балбеса.

Декан удостоил их улыбки, настолько искренней, что я как всегда умилилась. Пусть Дин Лестер и был старше меня более чем в два раза и годился в отцы… никак не удавалось не смотреть на него в первую очередь как на мужчину. Чертовски привлекательного мужчину.

– Эмма, у Тима с четвертого курса сегодня день рождения. Он передавал тебе приглашение, – сообщил Вуд, правда без особой надежды.

– Вечеринка посреди учебной недели? – подняла я бровь, стараясь выразить свое возмущение, пусть и не слишком сильное. Декан поглядел на меня с одобрением.

День рождения – хороший повод для празднования, разумеется, однако следовало отложить развлечения до выходных.

– Эмс – зануда! – хором припечатала меня вся неразлучная троица и тут же переключилась на обсуждения последней тренировки с Лестером-младшим, с тем тонким расчетом, что Лестер-старший непременно услышит, как тиранит подрастающее поколение магов его драгоценный сыночек.

Декан пропускал эти разговоры мимо ушей с легкостью, которая доводила большинство студентов факультета боевой магии до тихого отчаяния. Ведь профессор Уильям Лестер в методах обучения был чрезвычайно крут. Травмы для нас стали повседневной рутиной. И пусть руки-ноги ломали чрезвычайно редко, растяжения, синяки, ушибы и ссадины не сходили с нас никогда, как не сходят пятна с леопардов.

Впрочем, в оправдание профессора Уильяма Лестера можно было сказать, что с момента его вступления в должность бойцовские навыки студентов нашего факультета существенно улучшились. Но все равно было больно.

Семинар прошел бодро и плодотворно, как и всегда, когда речь заходила о профессоре Лестере-старшем. Он был действительно преподавателем от бога, что нельзя было не признать. Хотя все равно болтали, будто деканом он стал не из-за педагогического таланта или множества наград и пары написанных диссертаций, но исключительно из-за родства с ректором Бхатией.

Последней парой стояла лекция, на которой весь курс воссоединялся. Стало быть, наша девичья компания сбивалась в одну кучу и отсаживалась на последние ряды на случай, если приспичит что-то обсудить прямо посреди занятия.

Гарри выглядела избитой и глубоко несчастной, даже рыжие волосы, кажется, потускнели и уже не сияли начищенной медью. У подруги оказались разбиты костяшки пальцев, на скуле проступал синяк, да и двигалась Гарриет неуклюже и преувеличенно осторожно, как человек, который хорошенько получил по ребрам.

– Уилл тебя в могилу загнать решил?! – ужаснулась Деб, всем своим видом выражая сочувствие, но не удивление. Просто потому что после индивидуального занятия с профессором Уильямом Лестером так выглядели совершенно все.

– Могло быть хуже, – шмыгнула носом Гарри. – И все равно я не постригусь! Пучок не настолько и неудобен!

Снова одна и та же история. Уильям Лестер настаивал на том, что девушки на нашем факультет должны в угоду практичности избавляться от длинной шевелюры. Пока практически никто из наших леди не перешел на короткую стрижку, не столько из любви к длинным волосам, сколько из принципа. Никому не нравится, когда на него давят.