Да, Он остался в ней надолго,
Но почему, когда и где
Свобода обратилась долгом?
Мы не смогли услышать то,
Что повторялось не однажды:
Любви заслуживает каждый,
А поклонения – никто.
Войско Спартака
Свобода – яд или вино?
Чем захлебнуться, все равно.
Кто знает: многому ль дано
еще случиться?
А жизнь одна, и смерть одна,
и чаша выпита до дна,
И цель достойна и трудна:
убить Волчицу.
О Рим, рабов считал глупей?
Чем нас поил – то сам испей!
Довольно розог и цепей!
Прощай, арена!
Враги надменны и грубы,
но им забота морщит лбы
И страх мешает позабыть,
что жизнь-то бренна…
Беги, легионер, беги,
ломая строй, тесня других!
Проклятый Рим, плати долги,
плати и помни,
Как не хотел кормиться сам,
разгневав рабством небеса,
Как побежденных ты бросал
в каменоломни.
Когда букцины запоют,
когда схлестнемся мы в бою,
Почуешь мудрость ты свою:
«Memento mori»!
Мы не боимся бед любых.
Проснулся италийский Бык:
Быть под ярмом он не привык —
и не заморен.
Отныне помыслы просты:
не наших – ваших на кресты!
Не горстку беглых встретишь ты
в пыли дорожной.
Идет, идет за рядом ряд,
орлы плененные горят,
Железо гладисов не зря
покинет ножны.
Врагов трясет, несладко им.
Готовься, славный город Рим!
С тобою мы поговорим —
тепло, по-свойски…
Победа скоро. А пока —
дорога дальняя легка.
Шагает войско Спартака.
Шагает войско.
Пилат
Судьба назначила – поджечь тебе
Запал.
Душа и долг – в противоречии.
Пропал!
Отныне на устах истории
Замок.
Ты вытащить хотел, ведь стоило…
Не смог.
Да, были способы законные
Спасти.
Он их отверг – и вот закончились
Пути.
А сколько судей свет невзвидело
Еще?
Тебя жалеют. Значит, видимо,
Прощен…
«Колокол, ночь и крик…»
Колокол, ночь и крик,
Алая пляшет кисть…
Еретиком умри
Или же отрекись.
Жалости голос смолк.
Я не хотела – так,
Но предъявили долг
И навязали брак.
Время его пресечь.
Душно. Как душу ест…
В песнях на ложе – меч.
Нас разделяет – крест.
Мессу легко отверг,
Шанса не удержал.
В бархатном рукаве
Прячется мой кинжал.
Грех этот до кости
В память врезает тьма.
Я не смогла спасти?
Значит, убью сама.
«Не родное, но и не чуждое…»
Не родное, но и не чуждое
так и тянет к себе.
Так со дна достают жемчужину.
Так сгорают в борьбе.
Не увидеть уже воочию —
утекло, как вода,
Больше века прошло… но хочется
окунуться туда!
Впечатления жгучей лавой,
и – стороной не пройти.
Ах, какими вы были славными,
не сбиваясь с пути,
Как шутили, сражались яростно
и встречали беду!
В лабиринте тысячеярусном
нужных слов не найду.
Слишком многое в нас задушено.
Где отыщешь таких?
А один потревожил душу мне
временам вопреки.
Оттого и грустят глаза мои.
Пересечься б двоим!
…Я читать бы училась заново
по ладоням твоим.
Дочь фараона
Историю свершила жалость.
Знать, норов у судьбы таков.
Все было просто: сердце сжалось,
Услышав плач из тростников.
Найденыш – сын, а не игрушка.
Что ожидает впереди?
Он ход вещей в стране нарушит
И свой народ освободит.
Ты угадать могла едва ли,
Он до поры не знал и сам.
Иные открывались дали
Твоим египетским глазам.
Легендой стал он, Нил же – Летой.
Сгорел папирус, и дотла.