– Честно говоря, я меньше всего заслуживаю того, чтобы ко мне обращались по поводу приема гостей. Я – ландшафтный дизайнер. Предпочитаю работать с растениями, а не с людьми.

– А что такое рождественская елка, если не растение? – пожал плечами Стефано. – Когда мы станем соседями, мне рано или поздно понадобится ваш совет.

Кира с искренним удивлением посмотрела на него:

– Вы вольны делать все, что сочтете нужным, синьор. Вам не требуются советники, тем более такие, как я.

– Каждый человек время от времени нуждается в помощи, – парировал он. – Нанимая квалифицированных людей, я могу потратить свое собственное время на какие-то по-настоящему важные дела. До Рождества еще далеко. – Стефано перестал осматривать стены и пристально взглянул на Киру. – У вас, должно быть, хороший вкус. Как бы вы отнеслись к идее координировать все рождественское убранство?

Кира едва не рассмеялась. Весьма странно на огромной тосканской вилле, в летний зной, обсуждать праздник, который наступит только через несколько месяцев.

– Почему вам нужен наемный работник, чтобы украсить рождественскую елку? Я, например, с нетерпением жду этого события каждый год, сколько себя помню. Это шанс снова стать ребенком, причем на тебя никто не будет давить.

Стефано с подозрением покосился на нее.

– Про давление я знаю все, – многозначительно проговорил он, помрачнев.

– Поэтому очень приятно сбежать от проблем в такое место, как это. Я люблю наслаждаться Рождеством так, как хочу. Без всяких репетиций с пением хоралов и любительскими постановками. Без необходимости подвергать мучениям тонны остролиста, плюща и омелы, перерабатывая их в венки и гирлянды. Когда я была ребенком, всему этому не было конца.

Он поджал губы и сухо сказал:

– Было просто чудом, если удавалось побыть одному.

– Мне не удавалось. Это расплата за то, что ты хороший ребенок, не так ли?

– Не знаю. Едва покинув коробку, в которой спал под столом, я стал зарабатывать на жизнь.

– Господи, да у вас было обездоленное детство! – пошутила Кира.

Стефано безучастно посмотрел на нее. Его глаза вдруг стали холодными от потаенных эмоций, которые были отлично знакомы ей самой. Девушка перестала смеяться.

– Да, так и было. – Стефано закусил нижнюю губу, а потом добавил: – Но все это осталось позади. Сейчас значение имеет только будущее.

Он произнес это с железной решимостью, оглядывая холл. Интересно, какие разрушения произведет синьор Альбани в старом доме, став его владельцем? Эта мысль тревожила Киру. Он осматривал каждый дюйм здания так, будто уже стал полноправным хозяином. Она содрогнулась от недоброго предчувствия.

– Вы замерзли. Почему бы вам не выйти на воздух и погреться на вечернем солнышке? – пробормотал он.

Кира безмерно удивилась. Она была уверена, что все его внимание приковано к рекламному буклету и дому.

– Нет. Все в порядке, – поспешно возразила она, не собираясь отказываться от удовольствия побродить по роскошной вилле, которую пристально разглядывала каждый день со своего любимого наблюдательного пункта на другой стороне долины.

Глаза Стефано неожиданно вспыхнули.

– Ну, если вы уверены…

Кире стало не по себе. Каждый раз, разговаривая и глядя на нее, Стефано улыбался. И это находило отклик в самых сокровенных недрах ее тела. Кира чувствовала, как напрягается ее грудь, вздымая тонкую ткань рубашки. И не холод, исходящий от мраморного холла, был тому виной. Стефано, видимо, тоже понял это и резко отвернулся.

Кира не знала, что делать. Опустив голову, она поспешно устремилась к ближайшей двери:

– Давайте посмотрим, что там, хорошо?

Едва сделав шаг, девушка замерла на пороге.