Строптивая любовь Юлия Бровинская, Люсинда Миллер

1. Пролог

Виталина

Открыла глаза и тут же зажмурилась. Яркий луч солнца, пробивающийся через щель в шторах, ослепил, усиливая головную боль. Я попыталась подняться, опираясь на локти, но тут же рухнула обратно на постель, опасаясь, что меня стошнит. Глубоко вздохнув, повернула голову и подавилась криком. Тот, кого я ненавидела всем сердцем долгие годы, безмятежно спал в полуметре от меня. Лицо парня разгладилось во сне. Насмешливая улыбка, его привычная спутница, ушла, сменившись расслабленностью и довольством. Длинный каштановый чуб закрывал большую часть лба, лихо закручиваясь у виска.

"Что он делает в моей постели? Как этот гаденыш оказался рядом? Что вообще происходит?" – взрывался мозг от вопросов.

Бросив взгляд на обстановку, я застонала: спальня на мою совсем не похожа. Тут до меня начало доходить, что сегодня утро или полдень первого января нового года, но то, как я уснула и оказалась в чужой кровати, стерлось из памяти. Сколько же я вчера выпила? Руки невольно потянулись к груди и, не нащупав платья, замерли. Я похолодела от недоброго предчувствия. Мало того, они нащупали обнаженные груди, и я уже от испуга напряглась. Соски невольно сжались в реакции на прикосновение. Я резко отдернула ладони и села, разом позабыв и о головной боли, и о рвотных позывах. Невольно оглянулась на спящего соседа, стыдливо опасаясь, что он вдруг проснется и увидит меня голой. Руки дрожали от волнения, когда я подцепила край одеяла и заглянула под него. Воображение рисовало дикие сцены сплетенных тел на смятых простынях, стоны и вздохи.

Нет! Только не это! Только не он! Пусть это будет не он…, но слезы обиды и жалости к себе уже сковали спазмом горло, подтверждая наихудшие опасения: я была полностью обнажена, а на бедрах виднелись мазки крови.

Озабоченный горец отнял мою невинность!

Ненависть, яростная, ослепляющая, доводящая до приступа безумия, накрыла меня. Даже в самые наихудшие времена, за все подлянки, что он устраивал мне я так не ненавидела его как в эту минуту.

- Мерзавец! – кинулась к спящему, от чего парень ошарашенно открыл глаза, спросонья не понимая ничего. - Кавказское животное! – принялась бить его кулаками куда доставала, вкладывая всю скопившуюся злость.

- Совсем озверела, крашенная! – он сел и ловко поймал мои кулачки, сжав одной рукой запястья.

Сильный гад!

- Что? – растерянно уставилась в наглые серые глаза, но его слова уже пробились в сознание и я залилась краской стыда.

- То, - дерзко усмехнулся, демонстративно опустил взгляд на низ моего живота.

Зажатая в тиски, не имея возможности даже прикрыться, упала грудью на постель. Хотелось в кровать зарыться от его нахального взгляда.

- Теперь я знаю, что ты крашенная, вдоль и поперек изучив твою кисуню ночью, - довольно прохрипел над головой.

Я попыталась вырвать зажатые запястья, но неравные силы лишь усугубили положение. Елисей подтянул меня выше и, приблизив свое лицо к моему, глядя в глаза мстительно проговорил:

- Над кем смеялась, тому и досталась! Твоя пресловутая и драгоценная девственность досталась мне - вонючему горцу, похотливому лезгину, тупому каратисту, хм…, как ты мне еще там обзывала?

- Скот! Ну, что доволен теперь? Тем, что разбил мечты порядочной девушки! – огрызнулась я, сдерживая рыдания.

Все же не хотелось опуститься перед ним еще ниже. Не хватало, чтоб он и мои слезы увидел! Не доставлю ему такой радости!

Хотелось воззвать к доброте Дамирова. Услышать от него извинения. А еще лучше, что он просто так грязно пошутил. В очередной раз. А кровь это томатный соус. Он же моих надежд не оправдал. Лишь поиграл желваками и резко отпустил запястья, отбрасывая меня от себя, словно использованную тряпку. Я невольно откинулась на подушки, спешно натягивая одеяло. Думала он сейчас встанет и уйдет, но он вдруг навалился на меня.

- Мечты твои, Витка остались на этой вот кровати, - приподнялся надо мной на вытянутых руках. – Запомни: я не только в спорте первый, но и в тебе.

И, отстранившись, скатился с матраса, сверкнув голой ягодицей. Я зажмурила глаза не в силах вынести зрелища обнаженного Дамирова.

Кастрирую. Жизни не дам! В тюрьму засажу! Будет тебе медаль за победу надо мной из нашивки заключенного.

2. Глава 1. 1 сентября

Елисей

Первое сентября выпускного класса. Последний год в школьных застенках - и мы на свободе! Ряды первоклашек ростом мне по пояс с взволнованными лицами внимают приветственной речи директора школы. Забавные такие. Наверное, и таким был в семь лет.

Одноклассники и друзья за лето изменились, повзрослели. Девчонки перекрасили волосы, подстриглись и укоротили длину своих школьных юбок. Или это их ноги стали намного длиннее? Парни обзавелись щетиной, кто-то осветлил чуб и даже сделал татуху. Все стремились выглядеть старше и круче - обрести значимость, конкурируя между собой стильным видом.

Но мой взгляд не задерживался на ком-то дольше, чем того требовалась для фиксации произошедших перемен. Я настойчиво выискивал среди толпы только одно лицо! Той Занозы, что уже шесть лет одним своим видом бесила меня. От которой я сам на себя не похож. Точно у нее дар какой-то извлекать на свет мои самые тайные пороки. Самому тошно от своей реакции на нее, но я ничего с собой поделать не мог. Каждый год, переходя из класса в класс, твердил себе, что вот в следующем году я забью на нее и она для меня будет что стена в мужском туалете. Посмотрел на народное творчество, почитал матерщину - отвернулся и тут же забыл. Но я опять думаю о ней. Чуть ли не на цыпочки встаю, вытягиваю шею и верчу головой по сторонам, чтобы поверх других голов найти ее. Ну, а что! Интересно же узнать, как Заноза в этом году выглядит. Может в синий цвет волосы выкрасила. В прошлом-то году она с розовыми ходила. А других причин жаждать увидеть ее заветную фигуру у меня точно нет! Просто она меня дико бесит, вот и все.

Директор закончил торжественную речь, и я протиснулся к крыльцу. С высоты однозначно лучше будет видно. Но зря я это сделал. Поймали и усадили мне на плечо первоклашку с колокольчиком в руке. У меня видок парадный, а парень, что должен был девчонку с двумя бантами нести, приперся на линейку в джинсах. Козел безответственный!

И вот, пока я делал круг почета, я, наконец, заметил ее. Фифу, что только что выскользнула из салона новенького авто с номерами госслужащих. Сегодня ее привез водитель слуги народа Нагиева Власа Витальевича. Чуть не споткнулся из-за нее!

Мне показалось или она стала еще красивее? Я удивлялся, как может быть сучка с лицом ангела? Ее улыбка, всегда мягкая, открывает ряд аккуратных белоснежных зубов и проявляет ямочки на щечках. В глазах цвета ирисок светятся игривые искорки, но стоит нашим взглядам пересечься, как "конфетки" холодно застывали, улыбка замерзала на ее лице, а ты весь от ее взгляда инеем покрывался. Замораживала взглядом словно снежная королева. И это она только со мной так. Другим всегда тепло улыбается. Как же она меня бесит!

Она одета в бежевые брюки и белый прозрачный топ, с букетом желтых роз на длинном стебле. Словно звезда подиума выстукивала каблучками по вымощенному плиткой тротуару. Дамам, конечно, принято приходить с опозданием, но не на линейку же, черт возьми! Так хотелось сбить с нее царскую корону. Мысленно пожелал ей споткнуться на ее высоких каблуках. Чтоб на глазах у всех растянулась, оконфузилась и больше не строила их себя высокомерную суку со мной.

Я вернул первоклашку на ступеньки школы и директор объявил торжественное шествие детишек на первый урок. Поднялась небольшая суматоха, а я двинулся навстречу Занозе. До чертиков хотелось посмотреть ее реакцию на меня. Я ведь тоже за лето изменился. По крайней мере, мне об этом девчонки одноклассницы говорили. Типа похорошел, возмужал и прочую лесть.

Нагиева шла к нашей группе одноклассников и совсем не смотрела в мою сторону, чуть ли не кончала от собственной значимости. Только когда я ей дорогу перегородил, резко остановилась и соизволила на меня глянуть. При этом ее острый каблук между плиток попал. Она пошатнулась и наверняка свалилась бы со своих ходулей, не схвати я ее в этот момент за руку.

- Олух ты, Дамиров! Бульдозер и тот, когда прет по сторонам смотрит! - запылали злостью карамельные глаза.

И она с бешенством выдернула руку. Точно я ее раскаленными клещами схватил, или грязными лапами.

- Ваше Высочество, как посмела челядь оставить без охраны сие драгоценное тело?

- Не смей дотрагиваться до меня, кавказское животное!

Я, не сдержавшись, расхохотался. Ее гнев, злость и красноречие всегда повышали градус моего настроения. Это был афродизиак, бальзам, святой источник, напившись воды которого я оживал.

Виталина

Хоть бы он в другую школу перевелся! Нет, пусть лучше ему на соревнованиях ноги переломают и он на костылях в школу придет!

Первое сентября на календаре, по времени уже начало торжественной линейки, а я стою на трассе около водителя папы, который меняет запаску.

Проклятье! От злости топнула каблуком по асфальту. Вот всегда со мной так. Стоит мне только подумать об этом грязном горце, как у меня все идет наперекосяк! Сколько раз твердила себе, что он даже внимания моего не стоит. На таких людей как он, родители говорят, даже смотреть ниже своего достоинства. А мне приходится на него из года в год смотреть! С тех пор как он нагло занял мою парту. А потом с таким небрежным видом сказал, что если что не устраивает, то на задних рядах места свободные есть. Пересесть – это признать свое поражение, а Виталина Нагиева никогда не сдается! Виталина борец, она поставит новенького выскочку на место. Будет гад, прохлаждаться в задних рядах!