В нас это заложено – мы же ни при чём. Инстинкт, понимаете.

Мы любим ломать то, что долго и трудно строим. Нам скучно созидать – этого слишком мало для шоу. А ведь толпа любит шоу – это так весело. Настолько, что некоторые даже погибают при этом. Потом устраиваются пышные шоу-панихиды с лживыми речами скорби. И все говорят, хорошо и долго, и, даже, местами, плачут.

Как жаль, что Земля слишком любит нас, чтобы обороняться, и мог ли ее создать такой трезвый и прагматичный разум? И ничего более… только это.

Такого не бывает.

Кончается тьма, кончается горе и радость. Кончается зима и лето. Кончается время и кончается чья-то жизнь внутри тебя. Но ты не молчи, просто плачь, или пусть поплачут расплывшиеся кляксы на бумаге, у них это лучше получится.

19/06/04

Рука была женская, судя по присутствию даты, это была страница из дневника. Написанное понравилось Игорю, и он решил оставить ее себе, просто так. Но почему страница из девичьего дневника была спрятана здесь, в обивке сидения трамвая, или кто-то нарочно разорвал шов и сунул туда этот листок, но зачем?

Через несколько дней, засев за работу, он снова вспомнил о найденной странице, достал и перечитал ее. И мысли этой девушки показались ему занятными, не лишенными образности и очарования. Чего недоставало этой девушке в субботний вечер? И причем тут футбол? Со стилем одиночества он был очень хорошо знаком, поэтому сразу узнал его. Но ее одиночество было каким-то слишком одухотворенным, слишком философским, чтобы быть полным. Возможно, девушка просто грустила о гибнущей жизни в ее теле. Что это за жизнь? Почему она ничего не предпринимает, чтобы ее спасти? Почему так спокойна. Ладно, – он убрал листок, – это женские штучки, они вечно делают из мухи слона.

В воскресенье он возвращался от друзей очень довольный собой, он почитал им отрывки нового произведения, и им очень понравилось, но с этим пока рано было идти к редактору. Он, оказывается, может писать в разных жанрах. Улыбаясь своим мыслям, он наступил в собачьи испражнения. Ничего, чем отчистить ботинок, под рукой не оказалось, он отошел к сугробу попробовать оттереть снегом, успешно проделав это, он уже собрался идти дальше, но заметил, что на голой ветке дерева что-то белеется, это оказалась бумага, на ней проступали уже поплывшие буквы. Дома, расправив влажную бумагу, он положил ее между сухими листами и засунул под пресс. После сушки, он достал находку и рассмотрел. Игорь сначала оторопел, потом достал первый листок, сличил и понял, что не ошибся – та же рука. Сама записка гласила:

Воскресенье, вечер. Скучно. Кажется, нутро полопается от скуки. Как же мерзко, что на часах 23:06, а завтра снова идти на работу. Картошка не кипит на плите. Любимый смотрит футбол, а ты сидишь на кухне и чувствуешь себя полной дурой.

Постоянно хочется есть и спать. В такие дни я себя ненавижу, кажусь себе толстой, простой и вульгарной с облупленным лаком на руках. Меня ничего не развлекает: ни готовка, ни фильмы, ни телевизор, ни книги, ни Таро. Все это уже было, и скучно, тривиально, обыденно. Видимо это имеют в виду люди, говоря, что быт заедает. Когда тебя изнутри выгрызает тоска. Ты сидишь дома, пухнешь от скуки и ненавидишь этот умирающий день.

Завтра будет понедельник, новая неделя потечет, как ни в чем не бывало. Будут новости и разговоры. Снова ворвутся заботы, но сейчас я не хочу быть в этом воскресенье и не готова к понедельнику.

Все застревает внутри, утрамбовываясь, как непереваренная пища, потом каменеет и тянет вниз. Подогревает этот камень скука, отсутствие кислорода. Хочется глотка ветра, чего-то неземного, лишенного этого отвратительного запаха тухлого яблока, каким пахнет воскресенье. И пускай чернила на отсвет блестят, как млечный путь, и пусть их цвет глубок, как глаза азиатки, но между строк втискивается, маскируясь под пробел, скука. Вечный двигатель прогресса и философских идей. Желание изменить устоявшийся ход вещей, впустить свежий воздух, полный дождя и мяты – вот что заставляет людей идти в террор, мистицизм, цинизм, добиваться благополучия. Они думали, что так они убьют скуку. И им не будет так тоскливо и одиноко с самими собой.