и квасом.

Поляба дружески похлопал Богуслава по плечу.

– Зело рад, что ты норманна на бойке побил, я за тебя зело радел. А как

же. Ты мне по душе пришелся уже давно. И для Дарины лучший муж –

знамо, это ты, а не викинг. К тому же язычник он.

– Похвала мне твоя приятна, Поляба. А что скажет Дарина? Вдруг я ей

не мил?

– Как не мил! Люб ты ей, зело люб! Она уже готовиться косы

расплетать, все о свадьбе с ключницей и со своими служанками щебечет.

Расцвела как дивный цветок. Жаль, что мать не дожила до этой счастливой

поры, порадовалась бы за нее.

Будущие родственники выпили, потрапезничали и заодно обсудили

будущую помолвку. Затем Поляба стал позевывать. Наконец он обратился к

витязю:

– Послушай, Богуслав… Служанка Агафья, что с искосиной на правое

око, отведет тебя к Дарине. Поворкуйте голубки друг с дружкой, да не долго.

Всего-навсего полчасика. А потом пора и честь тебе знать, витязь. А я спать

пойду. От кваса сонливость появилась. Бывай, Богуслав.

– Прощай, тестюшка! Всех благ, да и покойной тебе ночи!

– Будь и ты цел и невредим, зятёк!

Воевода и ратник снова расцеловались. Поляба удалился в свои покои.

Косоглазая холопка проводила Богуслава на третий этаж, где была

опочивальня Дарины.

Девушка ждала его с нетерпением. Видимо служанки уже давно

доложили о прибытии суженого к ее батюшке.

– Дара! Родимая! – воскликнул обрадованный Богуслав. – Как я ждал

этой встречи!

– И я… – только и сказала Дарина.

Богуслав взял любимую за руки и привлек к себе. Боярышня не

противилась. Она охотно прижалась к широкой богатырской груди

бархатной и нежной щечкой, ласково обняв суженого за талию. Богуслав

стал гладить по ее роскошным волосам и приговаривать:

– Как я ждал этого момента, Даринушка! Все во сне видел: что приду к

тебе в светлицу, обниму…

– …И я ждала.

– И расцелую…

– …Но… – у боярышни порозовели щеки. – Как можно?

Богуслав вкрадчиво сказал:

– А отчего не можно, любушка моя, все наше Владимиро-Суздальское

княжество знает, что ты моя будущая жена. Отчего не можно, скажи?

– Но…

– Один поцелуй лишь прошу от тебя, краса моя. Всего лишь один-

единственный.

– Однако, не дозволено до венчания, – продолжала робко

сопротивляться Дарина, между тем краснея от удовольствия. – Батюшка

узнает, разгневается.

Но Богуслав не уступал.

– Да кто узнает? Мы здесь одни. А батюшка твой ушел почивать до

утра. Служанки у себя в комнате… Кто будет ведать про это?.. Краса моя,

любимая, я прошу всего один поцелуй – не более.

– Нет, нет, и не проси, – продолжала колебаться девушка.

– Всего один, – настаивал Богуслав. – Дара, позволь?

– Нет, мой милый… – с трудом вымолвила девушка.

Девичья оборона трещала по швам. Дарине все труднее и труднее было

сопротивляться напору любимого. Ее силы таяли с каждым мгновением. Тем

более, сгорая от большой страсти, она сама хотела слиться в поцелуе с

Богуславом. И вот после очередной просьбы Дарина сдалась.

– Хорошо, но только один, – согласилась девушка и, подняв голову,

преданно и с любовью взглянула своими лазоревыми глазками в очи

богатыря.

Сначала от Богуслава последовал нежный и легкий поцелуй – Дарина

на секунду замлела… После этого легкое лобзание сменило более страстное.

Мурашки побежали по девичьей спине. Дарина задрожала от вожделения – и

ее тут же бросило в жар! Боярышня уже сама потянулась губами к губам

суженого… Их уста сомкнулись, и последовал длительный и горячий

поцелуй… Затем еще один и еще… Влюбленные миловались самозабвенно и

долго. Они очнулись лишь тогда, когда за дверью кто-то нарочито закашлял.

Дарина резко отпрянула от Богуслава. Щеки ее рдели как алые маки.

– Время, отведенное батюшкой нам, вышло, – объяснила она. – То