Гном и полуэльфийка в силу резко уменьшившегося сопротивления отпрыгнули назад, оказавшись в канаве. В выигрыше оказалась только тварь, которая резко встала на ноги и, завизжав, нависла над распластавшимся на земле Саиром.

– Боже, какие идиоты! – выдохнул стрелок. Вся жизнь в этот момент промелькнула перед его глазами. Все сбывшиеся и несбывшиеся мечты, все целованные и нецелованные девушки, все съеденные и несъеденные обеды. Всё смешалось в одну огромную кучу и навалилось на него, словно эта лесная тварь, которая вне всяких уже сомнений готова была переварить его бренное тело в своей ненасытной утробе.

Липкий шершавый язык её коснулся его лица. Густая слюна капала на него, словно соус, которым искусный шеф-повар сдабривает своё коронное блюдо. Пасть твари широко раскрылась с однозначными намерениями…

– Нет! – закричала Айна в нахлынувшем на неё бессилии.

Саир сквозь полуоткрытые веки успел лишь заметить, как чёрная тень промелькнула на дороге, и следом раздался оглушительный взрыв.

Сначала стрелок подумал, что у него начались галлюцинации из-за нахождения в желудке монстра. Он смахнул с лица какую-то жижу и стал всматриваться. То, что он посчитал слюной твари, оказалось её внутренностями. Пошарив рукой по траве он обнаружил несколько её костей, одно ухо и комок колючей шерсти. С веток липы свисали другие части её тела.

– Ты жив, Саир? – Айна подбежала к нему и стала своим рукавом стирать грязь с его щёк.

– Кажется, да. Похоже, много чеснока всё-таки вредно для здоровья.

Послеобеденное солнце ласково щебетало в небесах, а монотонное бурчание гнома, развалившегося на телеге, вгоняло Саира в дрёму.

– Ваза фарфоровая, с отломанной ручкой. Значит старинная. Одна штука. – Байлур занимался любимым гномьим делом – переписью чужого имущества. Ничто не могло улучшить его настроение настолько, как учёт только что добытых в бою трофеев. – Статуэтка из тёмного нефрита. Какая-то грудастая, но тощая и волосатая эльфийка в длинном платье. Или фея. Хотя нет – без крыльев, значит не фея. Одна штука.

Гном внимательно осмотрел очередной экспонат и отложил его в сторону. Куча из трофеев, которые он уже успел изучить, была существенно меньше другой. Той, которой только предстояло пройти строгую гномью инспекцию. Настроение у Байлура было на высоте не только из-за любимого занятия, но и от нахождения в телеге в лежачем положении в течение нескольких последних склянок. Перемещение в пути без лишней траты калорий вызывало в нём чувство близкое к экзальтации.

– Байлур, а не пора ли тебе немного закатать губу обратно? – спросила Айна, восседавшая верхом на своей красавице лошади по левую сторону от запряжённой телеги. – Договор был прост. Помнишь, надеюсь? Можешь взять себе свои законные вещи. Остальное мы продадим в Эстагарде, а вырученные деньги отдадим бедным сиротам.

Саир, ехавший на Аметисте справа от телеги, заржал и хлопнул себя по колену.

– Котёнок, мне кажется ты сильно недооцениваешь необъятный размер гномьей жадности. Смотри, что сейчас будет.

Байлур недовольно осмотрел Айну с ног до головы и, откашлявшись, прокряхтел.