– Всё, что хотите узнать. – Я попытался сказать это ободряющим тоном.

– Мистер Миллман, а вы женаты? – внезапно спросила Лора с другой стороны классной комнаты.

Сотня печальных тромбонов загудела у меня в голове. Женат ли я? Не на такие вопросы я планировал отвечать на занятии. Oddio4.

– Я ожидал вопросов на тему нашего урока, – сказал я так твёрдо, как мог. – Вообще да, я был женат, но поубивал всех своих жён. А что, можете предложить новых кандидаток?

Половина класса, включая Лору, оценила шутку. Часть ребят, однако, посмотрела на меня с недоверием.

– Шучу. Не женат. Следующий вопрос.

– А вас зовут Бэзил потому, что вы любите базилик? – Это Рон. Если б не его обезоруживающая улыбка, меня бы порвало на месте: этот вопрос я ненавидел всей душой.

– Как вам сказать… Не особенно. Знаете, если я говорю по-итальянски, это не значит, что я должен любить всю итальянскую еду. Или там ингредиенты всякие.

Класс внимательно слушал, некоторые даже с энтузиазмом.

– Вообще это долгая история. Моя мама с ума сходила по итальянским травам, когда была беременна. Если хотите забавный факт, то сестру мою зовут Мента.

– Мента как мята? – лицо Дэниела осветила догадка. Похоже, у парня были задатки лингвиста; это дало мне надежду. Я даже не расстроился, когда его сосед отреагировал очередным широким зевком.

– Именно! – сказал я. – Родись я девочкой, меня бы назвали Розмари.

Это вызвало улыбку ещё у нескольких учеников, и моё чувство безнадёжности по сравнению с началом урока приуменьшилось.

– Может, у вас есть какие-нибудь… менее бессмысленные вопросы? Что-нибудь про наш урок, например?

– А где вы изучали итальянский? – обрушилась на меня Люси.

Лора поддержала её:

– Вы же не носитель? А мы надеялись, что у нас будет преподавать носитель.

– Как нам знать, что у вас хороший уровень? – напряжённо добавила Люси, скрестив руки на груди, как будто она защищает целое маленькое государство.

Я пожал плечами.

– В университете изучал. У меня была специальность – романские языки.

Девочки поглядывали на меня с осуждением, будто я самозванец какой-то. Может, я самозванец?

– Бесспорно, у носителей знание языка более глубокое, но редко встретишь носителя, у которого хорошие познания в теории, – начал я объяснять, едва не срываясь на ругань. Кто эти люди, чтобы меня допрашивать? Да я готов поспорить, что кто-нибудь из них и имя своё без ошибок не напишет. – К тому же, носители языка не проходили через процесс научения, будучи уже взрослыми, а я проходил. Так что могу поделиться с вами лайфхаками.

Даже теперь я не знал, достаточно ли убедительно это звучит. Пришлось прибегнуть к последнему аргументу.

– В любом случае, я тут на испытательном сроке. Если вам не понравится, меня просто не примут на работу.

Похоже, искать милосердия учеников тоже было плохой идеей. Где же взять волшебный ключик к взаимопониманию?

– А можно я тоже спрошу? – вдруг обратилась Нелли.

Я кивнул.

– Что за книжку вы всё время берёте со стола и кладёте обратно?

И правда, я всё ещё стоял, уцепившись за свой справочник по грамматике, как будто тону, и потрёпанный томик – единственное, что держит меня на плаву. Помимо того, это было священное сокровище, которое я поклялся защищать, единственный предмет, который я пронёс с собой через годы и который с недавнего времени хранил мой самый большой секрет. Поэтому не стоило сильно о нём распространяться.

– Это… просто мой старый справочник по грамматике. Очень полезный, кстати. Рекомендую.

Этого хватило, и я вздохнул с облегчением. Тем временем дверь класса распахнулась, и я застыл: мысль, что завуч Мёрфи снова пришла и увидит, что за первый урок я достиг примерно ничего, лишала меня последних сил. Но это оказался всего лишь парень в очках с толстыми стёклами и с длинными немытыми волосами, который стоял у двери и дальше не двигался.