– Дурень, – она держала его за руку и продолжала идти вся красная.

– Да-да, – посмеялся он. – Я тебя тоже очень сильно люблю.

Совершив успешную покупку двух баночек со сладкой газировкой в круглосуточном магазинчике около дома парня, пара устремилась обратно домой. Однако Колен прямо перед входом в дверь домофона потянула Макса за рукав майки. Эльза, смотря в пол, стеснялась попросить шатена об одном одолжении. Это желание она уже давно хранила на крайний случай в их жизнях, чтобы в момент грусти исполнить его на двоих.

– Я могу попросить тебя об одном? – она мялась на месте.

– Конечно, всё, что угодно, – он мило улыбнулся, видя, как ей тяжело говорить, тем самым успокаивая и вверяя малышке, что она может не бояться говорить с ним.

– У меня есть одна мечта, которую я могу осуществить, но только с тобой, – она собиралась с мыслями. – В общем, я хотела бы посмотреть с тобой на звёзды, – Колен зажмурила глаза от страха отказа.

– Хорошо. Это прекрасная идея! – он был приятно удивлён.

Парень был ошеломлён её смущением, ведь даже так она выглядела очаровательно и беззащитно. Хотелось гладить её по голове и обнимать до потери пульса и прочих жизненных признаков, пока та не поймёт, что с ним девушка с глазами цвета осени может быть открыта. Она может ему доверять и говорить всё, что только на ум придёт. Макс аккуратно взял Колен за руку и первым присел на лавочку. По спине пробежал лёгкий ветерок, который отразился на коже парня мурашами. Эльза быстро заметила, как шатен поёжился от холода. Эльза, недолго думая, отдала парню толстовку и, улыбнувшись, села к нему в просвет между ногами. Кареглазый удивился реакции малышки, но тут же придумал, как им обоим можно согреться и не заболеть.

– Вот так! – он немного растянул толстовку и натянул её так, что она застегнулась на девушке.

Колен находилась в удивительной близости с парнем, чувствуя тепло их тел. Она зарылась в чувства и одежду с головой, и теперь из толстовки выглядывал только её любопытный нос и всё, что находилось выше. Пушистые локоны шатенки приятно щекотали нос парня, доводя его до смешков. Девушка резко подняла голову, чем снова заставила парня засмеяться, но тут же поняла, в чём дело, и уже специально начала мотать головой и смеяться с ним в унисон.

– Эльза, – он не мог говорить нормально и прямо, пока шатенка над ним издевалась. – Ну же, прекрати. Я так умру со смеху! – он продолжил заливаться звонким голосом.

– Нет уж! – она продолжала. – Я буду беспощадна так же, как и ты ко мне! – она впервые была настолько счастлива, что не контролировала свой голос.

Они не боялись разбудить соседей, да и всю округу в общем-то. Им было плевать, ведь они укутались в своём маленьком мирке, и так паре было намного комфортнее, нежели снаружи. Тепло и приятно. Громкий смех, греющий не только душу, но и тело. И они рядом. Что ещё нужно было для счастья? Только кружечки горячего чая и разговоров по душам ночь напролёт. Для этого ещё была целая вечность размером в миг.

– Ах так?! – воскликнул он шуточно. – Ну тогда держись! – и Макс тут же обхватил малышку своими руками.

Они продолжали улыбаться, но уже тихо-мирно, утопая в нежности друг друга. Это были самые милые и ласковые отношения во всей округе. Никто их не понимал так же, как и они не понимали других: как можно было опошлять отношения подлыми шутками или же позволять себе переходить все грани и откровенно домогаться друг друга. В голове у этих двоих чудиков не было ничего такого. Лишь безоблачная нежность и детство сопутствовали им и сулили счастье в будущем. Её мечта сбылась. Жалеть было не о чем. Для полного комфорта им оставалось выпить по горячей кружке чая или кофе и продолжать нежиться в руках друг друга. Эльза разглядывала звёздное небо, Макс рассказывал за каждое созвездие, которое он знал. Небосвод – вот что окончательно помогло расслабиться девушке. Она почувствовала себя маленькой и хрупкой, захотев оставить в себе это чувство женственности навсегда. Он почувствовал себя настоящим мужчиной, способным показать девушке не только стремление защитить её, но и красоту этого мира, что было немаловажно для Колен. Раз уж она любит жить, значит, должна видеть все цвета.