– Успел! – только это она и успела услышать, а дальше пустота и огни его каштановых глаз.

Макс знал, что его шатенка потеряла всякий смысл жизни, позабыв обо всех приоритетах существования, но сдаваться не собирался. Специально выбил себе дубликат ключей у родителей Эльзы, чтобы присматривать за ней в критических ситуациях. И у него это получалось достаточно неплохо. Этот парень всегда был там, где ему следовало находиться. Макс постоянно контролировал Колен, рассчитывал её день, начиная от режима сна и заканчивая рационом питания. Парень стал для разбитой Эльзы всем. Собирал её по кусочкам и медленно, но верно пытался возвратить подавленную шатенку к жизни.

Шатен отнёс девушку до кровати, уложил на мягкую постель и нежно, оберегая от всего, накрыл одеялом. Колд оглядел почти бездыханное тело своей малышки с ног до головы и направился обратно на кухню. Собрал осколки от кружки и вытер пролитый кофе, начисто прибрался на кухне и в коридоре, а затем вернулся к ней, к своему раненому котёнку. Постель была холодная, и её оставшегося тепла уже не хватало. Он аккуратно лёг рядом с ней и уложил к себе на грудь, чтобы та почувствовала себя нужной, своей, не одинокой. Капельница жизни плотно пронзала своей нежной иглой её хрупкие вены веры в него. Он был тем самым спасительным медикаментом для неё.

Шатен, как и родители, не терял надежды на «исцеление» Колен, всячески старался поддерживать не только её, но и своё неустойчивое состояние. Вся компания скорбела. Теперь запястья Рена украшали огромные раны, сделанные им самим на грани, когда он хотел посмеяться смерти в лицо. И парень это сделал. Каждую истерику брюнет брал верх у старухи с косой, упрямо думая, что в следующий раз ему уже не повезёт. Зря. Рядом всегда кто-то находился, будь то Жерар или Макс. Парни вытаскивали юного самоубийцу из объятий другой стороны.

У Жерара уже не было того пафоса, который был ранее. Глаза не блестели азартом, и из его уст не вылетали острые фразочки. Спокойствие и полный контроль своего тела. Парень ударился в истерику, через которую последовало дикое желание спасать человеческие жизни. Он погрузился в учёбу и в медицину из-за своего горя. Это было отличным толчком для начала блестящей карьеры. Его никто не видел гуляющим, а приходя к Жерару домой на пару минут в надежде нормально поговорить с ним, уходили, ведь он учился. Куча книг и тетрадей, полный стол людской пустоты, скрытой в книгах. Слёзы плотно впитывались в страницы, размывая чернила, но ему было всё равно. Он знал: надо идти дальше.

Макс зациклился на ней, той, кто ходил по острию ножа, зная, с чем играет. Посредством заботы мы можем унять ту боль, которая режет изнутри. Шатен сильнее обнял хрупкую девушку, когда на ту вновь начала накатывать истерика. Крики пронизывали всю комнату, его рубашка уже была заплакана, хотя времени прошло всего ничего. Никаких лишних слов. Он твёрдо знал, что в таком состоянии она его не услышит. Не захочет.

– Я не могу, Макс. Я не могу. Я сдаюсь. Честно, я сдаюсь. Я уже не такая сильная, какой он меня считал, – она плакалась ему, не в силах всё держать внутри. – Я подвела его и Люси. Они меня не простят. Лучше бы это была я! Я бы справилась!

– Эй! Колен! – он начинал злиться, понимая, что ещё немного – и всё, она не вернётся. – Ты тут ни при чём! – он взял её за плечи.

Этот испуганный взгляд заставил его прекратить. Эльза вновь уткнулась ему в плечо и тихо заплакала. В этот раз шатенка не так долго проливала слёзы за упокой друга. Спустя такое долгое время сил уже не оставалось ни на что, кроме злости. Слёзы сменились гневом, глаза – пеленой тумана мести. Времени на раздумья не хватало, хотелось ответить болью на боль. Подвергнуть человека, который отнял её частицу души, тому же, что испытала она на своей шкуре.