– Слабак! – это было последнее слово, последняя капля терпения для Зига.

Парень вновь ринулся на девушку, стараясь нанести больший урон множественными ранениями, чтобы нахалка помучилась перед смертью. Вещи были порядком изорваны, пропитаны кровью девушки, но теперь ей уже было всё равно. Она давала ранить себя только потому, что хотела этого. Ждала лучшего момента. И он настал. Противник вымотался, и у неё получилось выбить нож из руки парня. Эльза быстро подобрала его и мгновенно, не раздумывая, начала наносить удары, украшая тело Зига глубокими ранами. Казалось, ему было не выжить в том сражении против самого дьявола во плоти, но не тут-то было. Очень вовремя подоспели парни и оттащили Эльзу от Зига. Тот уже еле дышал. Скорая была в пути.

Эльза уже не рвалась убить Зига. Не рычала и, казалось, не двигалась. Сидела на коленях, рядом с ним, ещё живым, но уже находящимся одной ногой в могиле. Глаза, цвета осени, покрылись красной пеленой, затуманив все чувства и человечность. Она плакала. Он умирал.

– Передай Лю, – он посмотрел ей в глаза, и они очистились. – Я буду любить её даже с того света. И не забывай, зачем ты здесь.

Силы покинули его навсегда. Он оставил всех наедине с тишиной полусумрака и его бездыханным телом. Криками и истерикой было уже не помочь. Она смиренно легла с ним рядом и просто плакала, понимая, что это конец. Парни, сложив руки в знак почтения умершего, не смели трогать тигра, который охранял своего товарища. Она обманула Люси. Она не сберегла его. Стараясь загладить вину, Колен не зализывала свои раны. Смиренно ждала своей участи. Но в одном была права, признавала это, не веря самой себе. Это конец его истории.

ГЛАВА 9: СЛАБОСТЬ.

Самым сложным для неё, как для любящего и ещё что-то чувствовавшего человека, было перенести его потерю. Истерика с каждым днём забиралась всё дальше и гасила все остальные чувства, присущие ещё «живому» человеку: голод, страх, потребность в воде, в общении. Она позабыла о самой себе как о личности, убивая свой организм, истощая его. Кожа страшно обтягивала скелет – всё, что осталось от бывалых накачанных мышц. Шатенка напрочь отказалась от помощи специалистов и прочего присущего дерьма для человека с депрессией. Она хотела смерти, а та, в свою очередь, лишь ждала нужного момента, чтобы взять верх. Это была её исходная схватка с жизнью и смертью.

Родители не опускали рук. Водили девушку в кино, парки аттракционов, кафе, вывозили на природу, но никакого положительного эффекта не было. Надежда на выздоровление ребёнка не была утеряна, но ей самой уже было всё равно. Мир больше не был таким ярким и безудержным, как раньше. Кофе не спасал, не грел руки, как тогда, в их счастливом прошлом. Грёбаное 4 апреля 2012 года испортило девушке всю жизнь. Казалось, выхода не было, да и откуда ему вдруг было взяться? Этот шанс был упущен. И пути назад уже не было.

Она выползла с кровати и медленно дошла до кухни, опираясь о стенки. Теперь шатенка ходила с его наушниками и слушала только его музыку, добивая и убивая себя. Медленно, но верно шла к смерти в её тощие костлявые руки. Тонкие пальцы потянулись за безвкусным кофе, чтобы хоть как-то продлить свои мучения наедине с тишиной пустых комнат. Так Колен мучала себя, изнуряла день за днём, продлевая свою жизнь хотя бы на пару часов, желая насладиться мгновением наказания самой себя.

Квартира пустовала, как и сама шатенка. Она осмотрела кухню уставшими от жизни глазами и ничего, кроме его отсутствия, не увидела. Ноги понесли её на кровать, чувствуя, что она теряет сознание. Глаза начали закрываться быстрее, чем девушка смогла среагировать. Ей было всё равно, что с ней будет дальше, упадёт ли она, расшибёт ли себе лоб или что-либо ещё, будут ли потом вытекающие последствия после травм. Она хотела этого, но не хотела ничего. Шатенке было плевать на всё, что её окружало, на всё, что её касалось или проходило насквозь. Колен потеряла нормальный ход времени, надолго выпав из колеи привычной жизни. Эльза просто смиренно поддалась своей участи и приняла очередное падение. Колени подкашивались, и удар о кафельный пол был неизбежен. Она надменно улыбнулась и подкосила ноги, не в силах противиться. Эта сраная улыбка была полна боли и раскаяния. Так она теперь жила. Так она теперь себя наказывала.