– Просто запредел какой-то, – выдохнул, слушавший затаив дыхание, Александр.

– Если следовать Юнгу, то это манифестации бессознательного. Когда в психике человека доминирует Персона, то противоположный ей архетип – Тень – может проявлять себя подобным драйвом. Понимаешь, человек сознательно желает быть хорошим и правильным и держит себя в ежовых рукавицах, а в подсознании накапливается энергия отрицания этой напускной «хорошести», а потом неожиданно бац! – и взрыв. И тогда из подсознания такое выскакивает – не приведи господи.

– И ты его лечил?

– Само собой, – пожал плечами Эзоп, – методики современного психоанализа довольно разнообразны. А теперь вернемся к Марьяне и ее матери. Вот ты с пафосом восклицаешь: как можно совершить такое?! Но неужели у тебя никогда не возникало желания убить человека?.. Наверняка было, и неоднократно. Потому что в желании убить врага, чужака, просто обидевшего нас человека, мы нисколько не отличаемся от наших первобытных предков. Хотя имеется и существенная разница: мы не убиваем их реально, а только желаем им смерти. Процитирую Фрейда, чтобы ты понял мою мысль. «В нашем бессознательном все мы и поныне банда убийц. В тайных наших мыслях мы устраняем всех, кто стоит у нас на пути, всех, кто нас огорчает или обижает. Пожелание «Черт бы его побрал!», которое является безобиднейшей идиомой и так часто вертится у нас на языке, в сущности, означает: «Смерть бы его побрала!» – и наше бессознательное вкладывает в него мощный и серьезный смысл. Наше бессознательное карает смертью даже за пустяки…» Не удивляйся, цитата засела у меня в голове с аспирантуры, когда писал кандидатскую на тему о восприятии смерти современным человеком.

– Ничего себе безобидное ругательство, – покачал головой Александр, ненадолго задумался и заговорил: – Но знаешь, что самое отвратительное? Ведь вы со стариной Зигмундом совершенно правы. Заглядывая внутрь себя, я тоже нахожу потенциального убийцу. Но мне жаль двух этих женщин: они погубили свои бессмертные души. Нет ничего драгоценнее души человеческой в этом великолепном и непостижимом мире – не зря же за ней охотится дьявол. – Тут Александр обернулся и картинно погрозил пальцем кому-то невидимому.

– Эка тебя понесло… – усмехнулся Эзоп, и чем-то сразу напомнил приятелю старого мудрого раввина, толкующего нерадивому ученику каббалу.

Евреем он был только отчасти, по бабке, рожденной в местечке на Украине. По какой-то причине это его чрезвычайно занимало, и он даже сочинил легенду, будто его родная бабка водила знакомство с Шагалом, и тот подарил ей свою картину. Случилось это якобы давным-давно, когда художник еще не был знаменит и жил в России, но – увы – во время войны картина пропала. Обреченно выслушивая эту историю в тысячный раз, Александр уже не спорил: в конце концов, у каждого свои тараканы в голове. Бабка Эзопа никак не могла быть знакома с Шагалом по причине возраста – ей бы тогда уже стукнуло сто двадцать, однако выглядела она на семьдесят пять, была вполне бодра, здорова и живехонька.

– Пожалуй, что и понесло, – согласился Александр. – Например, я не понимаю, с чего люди взяли, будто Бог Отец, Демиург, Великий Архитектор, Абсолют, Яхве и так до бесконечности – добренький старичок. У Вечной Разумной Сущности, повелевающей всем, в том числе планетой Земля, не может быть морали в человеческом понимании. У меня есть четкое ощущение, что во вселенной должно сохраняться равновесие Добра и Зла. То есть, чем больше в мире добра, тем больше, соответственно, зла, иначе закон равновесия нарушится, и остановится развитие. Только столкновение противоположностей рождает что-то новое. Космос заполнен видимой нам материей, которую называют светлой, но сейчас открыта и темная, ее мы не видим, но она реальна. Так сказать, закон равновесия в космических масштабах. Наша психика также отражает дуалистичность мира, в нас изначально заложено светлое и темное начало – и никуда от этого не деться.