Чуть позже, уютно примостившись на моем локте, нежно отвечая на поцелуи, сонный фей, смежив ресницы, тянет на себя покрывало и бормочет:
– Холодно… Я замерзла.. Милый, это, наверное, в том месте, где была его цепь… Столбик круглый, как Лукоморье…
– Любимая, ты о чем? Сокровище мое! – Я изучаю губами паутинку жилок на ее плече и мне – не до Лукоморья. – Иди ко мне, я тебя согрею.. какая ты сегодня.. пух капризный… мой пух… мммм, иди же сюда…
– Чш – шшш.. тише, сердце мое! – она осторожно обводит пальцем контур моих губ, и, подтянувшись, легко и нежно целует меня в левый глаз, щеку, ощущая на спине, в ямке, под лопатками, нетерпеливо – хранительную тяжесть моей руки.– А ты все такой же.. нетерпеливый.. Нежный, как в первые дни, тогда..
– Я был нетерпеливый? Разве? – Приподнимаю двумя пальцами ее мягкий подбородок, целую прелестный нос. – Моя королева ни слова не сказала… Ей все нравилось.. Да? Тебе же нравилось, бесценная, правда? – Мои пальцы осторожно сжимают ее бедро, проникая внутрь, с трепетом совершенно мальчишеского порыва, на который она отзывается – тотчас же, уткнувшись губами в мое плечо:
– Хулиган! Разбойник… Укушу… Все мысли спутал… – Откинув головку назад, она колдует над моей душой нежным, серебряным смехом, и вдруг шепчет мне на ухо, обдав жаром тела, сердца, и легким ароматом фиалок и мяты.
– Горушка, я же знаю, где секрет.. Я подумала..
– Да. Тут, внутри у тебя, моя любимая.. Такой красивый, будто бы из шелка или бархата.. Только тебе нужно расслабиться немножко… Девочка моя..
– Нет. Сумасшедший, я не про…. Он убьет меня. Не тебя, а меня. Виолка писала про Фагота.. Секрет – не во Франции.. Он в Алябьево, в их саду.. Столбик, Лукоморье.. Надо туда ехать..
– Куда, голубка моя? Что ты! Давно же ни сада нет, ни дома.. Все растащили же, милая, ты сама мне говорила. – Осторожно протестую я, продолжая согревать ее дыханием, поцелуями, легкими касаниями. Пульс неслышно пробивается отовсюду, и даже в мочке нежного ушка, под завитком волос, еще пахнущим мятным шампунем и фиалками.
– Там столбик, где был Фагот привязан.. Под столбиком – секрет. – Зевает она легко, как ребенок.. – Я даже и сплю когда, я вот слышу, как ты меня целуешь. Да. Тепло так. Поцелуй еще.. Вот сюда… Она сонно чертит пальцем по щечке, и приникает ко мне, как хрупкий стебелек повилики. У нее опять – аритмия.. Мерцающая.. Или – мерцательная? Черт бы их побрал, все эти благородные названия! Я тянусь, затаив дыхание, за жаккардовым одеялом, чтобы осторожно окутать ее, безмятежно дышащую, в лунном сиянии, и, словно бы соткавшую хрупкостью выдохов и вдохов, волшебные, невидимые силки. Для моего сердца. Невесомее паутины. Но из них – не вырваться…
Глава седьмая. Сокровища старого сада
Грэг. Записи в потертом блокноте со старинным бретонским девизом на переплете корешка: «Сердце – даме, жизнь – королю.»
Апрель 2015 г. 7. 30 утра. Дача. Сборы..
– Ну и жалко же, что у меня нет джинсов! – Фей, обворожительно мягкий, в велюровом зеленом брючном костюме, с меховой оторочкой по вороту и рукаву, по детски хлопает себя по бокам в поисках чего то… «Кармана», – догадываюсь я, и с улыбкой ловлю ее мягкую ручку, прижимая теплые пальцы к губам.
– Стой спокойно, моя ласточка. Вот так. – Еще раз тщательно проверяю замок и отвороты на крохотных черных сапожках из замши, подошву. – Ну – ка, топни ножкой! – командую решительно. Улыбаюсь..
– Зачем? – в недоумении взирает на меня фей, сверкая изумрудами глаз.
– Ну, топни… Как будто ты сердишься. Надо проверить, как тебе, удобно в этих сапожках? Пальчикам не больно?