Офицеры едут на автомобилях, на автомобилях красные флаги. Офицер, стоя на автомобиле, гордо держит красный флаг, офицер не из воюющих, спрятавшихся в тыловых организациях купно с жидами, фармацевтами, фельдшерами, со всей сволочью из интеллигенции, со всеми сынами и племянниками тыловых мародеров…
Другой автомобиль, помимо офицеров, был «увешан студентами и курсучками (так мемуарист злобно именовал курсисток. – В. Б.)». В Москве автомобили появились 1 марта:
На Мясницкой толпа, появился грузовик, а в нем солдаты, студенты и штатские, едут потрясая ружьями и шашками. Впереди рабочий высоко поднял… красный большой флаг, на котором написано: Долой старое правительство! Да здравствует новое!.. За первым автомобилем второй, третий…52
Некоторым казалось, что автомобили направляют движение толп. «По Садовой выезжает автомобиль, объявляющий, что за ним идут с музыкой вновь присоединившиеся три полка. Дикий энтузиазм. Затем встречаем с музыкой хорошо выстроенную юнкерскую школу… – свидетельствовал С. П. Мельгунов. – На автомобилях вместе с рабочими и солдатами изредка офицеры…»
По-своему увидел автомобильную революцию будущий матросский вождь П. Е. Дыбенко:
По улице промчались два грузовых автомобиля с вооруженными рабочими, студентами, женщинами. Стрельбой полицейских автомобиль был вдруг остановлен. На автомобиле падает раненая женщина. Остальные быстро выскакивают, прячутся за автомобиль и начинают отстреливаться. Кто-то около автомобиля возится с пулеметом и не может с ним справиться. Подбегаю, схватываю пулемет и открываю стрельбу по полицейским. А из‑за заборов и угла улицы в полицейских летят камни и поленья. Через несколько минут полицейские сдаются. Двое из них убиты.
Трудно понять, что Дыбенко видел, в чем принимал участие, а что, сам того не замечая, присочинил. Именно так, мешая реальное с воображаемым, воспринимали события очень многие.
В Москве заговорили о том, что в Петрограде околоточных и городовых убивали и сбрасывали с мостов в незамерзшую воду. То и другое действительно имело место, однако в самой Москве: с Яузского моста был сброшен помощник пристава, убивший двоих рабочих. Заодно расправились с городовым. И толпа, и защитники старого режима вели себя отчаянно, но неуверенно. Говорили, что небольшого числа преданных старой власти солдат было бы достаточно, чтобы повернуть ход событий. Но таковых не осталось.
Каждый видел в происходящем то, что хотел увидеть. Так было по всей России. «Думают, гадают, пустить или не пустить нос по ветру, и по какому направлению», – так описывала 3 марта состояние обывателей газета «Оренбургская жизнь».
С автомобилями связаны по-своему символичные явления. С началом войны частные авто были реквизированы в пользу армии, однако скоро было замечено, что в них разъезжают дамы сомнительной репутации и жены военачальников. Теперь ситуация изменилась: «мотор» стал символом устрашения одних, объектом восторга других. «Очень принято – двум солдатам помоложе лежать с ружьями в позе прицела на колесных крыльях… грузовиков, – комментировал А. Н. Бенуа. – Так более картинно, в этом больше показной удали». Действительно, сохранились фотографии, иллюстрирующие это свидетельство. Вместе с тем непонятно, что хотел сказать Ю. П. Анненков (человек наблюдательный, художник эклектичный и яркий), изобразивший красный автомобиль, падающий то ли в невскую воду, то ли в пропасть.
У А. В. Тырковой сложилось впечатление, что солдаты считали автомобили чем-то вроде революционной награды. Петроградский Совет с самого начала уделил большое внимание реквизиции автомобилей – с их помощью рассчитывали оперативно подавлять оставшиеся очаги сопротивления. На деле машины иной раз захватывала пьяная молодежь, которую приходилось разоружать. Сдерживаемое дисциплиной неосознанное солдатское недовольство выплеснулось неуправляемым озорством. Действительно, сохранились фотографии, иллюстрирующие это свидетельство. М. М. Пришвин писал: