* * *

«Всё будет хорошо, Коль, – щенок был чёрен как уголь, и сложно было дать ему более подходящее имя, – мы с тобой не пропадём».

От этого «мы» пахнуло надеждой, и Кона воспряла духом. Она принесла и поставила поближе к камину таз с тёплой водой. Коль немного посопротивлялся, но потом доверился нежным рукам девушки. После водной неги его укутали махровым облаком, принесли миску с тёплым молоком. Кона не переставала гладить измученное тело, пока пёс не закрыл глаза. «Тебе нужна подстилка», – девушка огляделась.

Весь первый этаж бабушкиного дома можно было окинуть одним взглядом. Здесь и небольшая кухня, и гостиная с камином. Темно, но уютно. Вдоль лестницы на второй этаж растянулась вереница фотографий. Вот Ханна невеста, здесь Ханна – мать. На старой фотографии стоял крепкий молодой мужчина, дед Коны, которого она никогда не видела. Он обнимал Ханну, а она на руках держала малышку Улу – маму Коны. Дальше – карточка, где Уле лет 15. Она у дома с красными ставенками смотрит вдаль. Интересно, как скоро после этого снимка она сбежала из дома?

Кона поднялась на второй этаж. Здесь располагалась спальня Ханны. Дверь в ее комнату была заперта, в замочной скважине торчал массивный ключ. Но Кона не решалась пока туда заходить. Рядом была ее комната. Здесь все осталось так, как во времена детства. Кона с удовольствием вспомнила, как часто она с разбега прыгала в свою мягкую кровать. Как бабушка в шутку журила за босые ноги и спутанные волосы. Как расчёсывала ее золотым гребнем у зеркала, напевая что-то на сказочном языке. Ханна легко переплетала в своей речи разные диалекты, знала множество песен и сказок из старого ирландского фольклора, часто бормотала себе под нос непонятные слова. Коне иногда удавалось что-то разобрать, но ей нравилось думать, что бабушка умеет говорить на сказочном языке. Ей нравилось ощущать и себя частью волшебной сказки.

На втором этаже была ещё одна маленькая комната. Она никогда не запиралась, но маленькой Коне запрещалось туда заходить. Однажды она все же заглянула, но кроме стеллажа с книгами ничего не увидела. Интерес к тайному месту быстро пропал. Сейчас же Кона решила поискать там старое одеяло на подстилку Колю. Дверь на старых массивных петлях медленно скрипнула.

Вдоль всей стены стоял шкаф. Одна его половина заполнена книгами – здесь были повыцветшие корешки старинных изданий и современные романы. Содержимое второй половины скрывалось под несколькими дверцами. Напротив стояло большое кожаное кресло с небрежно брошенным пледом. Несколько гобеленов на стенах со сценами каких-то баталий. Сверху свисала тонкая цепочка потолочного выключателя и лампа. Холодно. Кона накинула на плечи плед, включила свет и открыла дверцу шкафа. Банки и баночки, бутылки и пузырьки стояли на полках. На каждой этикетке от руки написано о начинке: «выжимка из Ночной тени», «эссенция майского лука». Кона поежилась.

На стеллажах лежали засушенные цветы, камни и комья глины. Кона открыла ещё – за оставшимися дверцами скрывался аналогичный натюрморт. «Значит, бабку ведьмой звали не потому, что она в 70 лет молодо выглядела», – усмехнулась Кона. «А что с книгами?» – девушка взяла самую толстую. На корешке и обложке не было ни букв, ни символов. Удивление возросло, когда Кона увидела, что книга рукописная, а рисунки рисовались тоже от руки.

Поначалу она не могла прочесть ни слова. Но откуда-то в голове воспоминанием промелькнул голос Ханны и ее сказочный язык, и Кона понемногу разобрала заглавие: «История фомора-изгнанника, прародителя рода Бирн». На уголках страницы был изображён ирландский медальон. А под заглавием, выведенным золотыми буквами, нарисована стрелка, приглашающая перевернуть страницу. И Кона перевернула.