– Я ничего не могу понять, – она растерянно пожала плечами. – О чем ты говоришь, уважаемый Ферхат?

Купец долго мял оливковую ветвь, пока не разломил ее пополам, подбирал осторожные слова, чтобы не обидеть любимую женщину. Он отвернулся от Мириам в сторону и проговорил очень тихо, но она услышала.

– Тебя называют продажной женщиной, Мириам, и такими словами, которые мне стыдно произнести, потому что я знаю – все ложь. Но слух по городу идет, и он распространяется быстрее огня.

– Кто пустил его? – Мириам резко поднялась с ковра. Она застыла, гордо вскинув голову, глядя прямо в глаза Ферхата.

– Все тот же Иуда, – купец не отвел взгляда.

– Но почему? – в женских глазах заблестели слезы

– Ты одинока, луна моя, – чуть слышно ответил Ферхат. – За тебя некому заступиться. Твоя свободная жизнь вызывает у многих зависть. Твоя одежда – легкая туника и золотые сандалии, а не черный хитон и грубые наалаим. Ты красива, умна и свободна, ни перед кем не опускаешь гордую голову. Молишься только своим богам, а их бога не почитаешь. Люди поверят во все скверное, Мириам… Пусть кто-нибудь из слуг проводит тебя домой, тебе нужно отдохнуть. Я сожалею, что причинил тебе боль.

Мириам запахнула полы голубого хитона. Нет, Ферхат ни в чем не виноват. Прогуливаясь по базару, она давно примечала на себе ненавистные взгляды женщин и похотливые улыбки мужчин. Никто не подаст ей руки, только Ферхат. А что скажет Иса? Она отступила на шаг, расправила поникшие плечи.

– Спасибо за помощь. Завтра же пришлю деньги за работу твоих рабов, почтенный Фертах.

Купец не обиделся, он заметил перемену и сразу понял, к чему она клонит.

– Ты знаешь, госпожа моя, деньги я от тебя не возьму, – он спокойно скрестил руки на груди. – Присядь лучше и послушай. Вот слуга принес тебе стул.

И Ферхат почти силой усадил строптивую Мириам.

– Какая же ты все-таки глупая, женщина. И гордая! Гордость и погубит тебя, в конце концов, Мириам. Разве можно так обижать меня, и за что? За то, что я столь откровенен с тобой, пытаюсь по-дружески предостеречь. Да пойми же, тебе опасно одной выходить на улицу. Тебя могут забить камнями, как блудницу! Ты этого хочешь?

Он говорил слишком громко, и женщины, неподалеку перебиравшие в корзинах оливу, невольно прислушивались к разговору.

– Все! – опомнился купец. – Больше ни слова не скажу, пока не останемся одни. Завтра я обещал привезти ткани, вот завтра и поговорим. А у тебя, Мириам, будет время подумать, как вести себя дальше. Располагай мной, госпожа моя, – Ферхат поклонился и отправился домой пешком.

Работу закончили с последним лучом солнца. Никто не ожидал, что удастся собрать весь урожай за один день. Лишь в конце сада осталось несколько корявых деревьев, но они могли дождаться и следующего дня. Весь внутренний двор заставили корзинами спелой оливы. Когда же корзины закончились, урожай продолжили ссыпать на тростниковые подстилки. Теперь эта гора красовалась посреди двора.

Под кроной тутовника Мириам приказала выставить длинные столы для праздника. В стороне у колодца развели костер, повесили на вертелах тушки молоденьких ягнят. Весь двор освещали яркие факелы, украшенные ветвями оливы. После тяжелого дня хотелось веселья, шумного и сытного ужина. По чашам разлили вино.

– Люди заслужили праздник, – довольная Есфирь присела за стол рядом с Мириам. – Это ты хорошо придумала, дочка. Посмотри на них, все устали, так добросовестно работали, с ног валились, но никто не ушел отдыхать. Все здесь со своими детьми. Давно не было у нас такого праздника, пусть люди повеселятся.

Мириам подняла голову и осмотрелась вокруг. Среди уставших, но радостных лиц, среди шумных, веселых криков детворы, за хлебосольным угощением и хорошим вином она ощутила ту же пустоту, которая накрыла ее еще утром, когда уехал Иса. И только сейчас после длинного, хлопотного дня, после неприятного разговора с Ферхатом, она поняла: давно наступила ночь, а