Адель женила всех желающих. Для того у неё имелись бланки устаревших грамот, которые в большом количестве раздобыл Рома. Аделька деловито вписывала в них имена и прозвища брачующихся, а потом торжественно объявляла их мужем и женой. Я честно помогала своей подруге, но потом устала. Отбою от женихов и невест не было, отмечались даже случаи многожёнства, и пресечь их не было никакой возможности.

Наконец Адель выдохлась.

– Ну всё, кажется, всех переженила, – сказала она, – лишь сама осталась старой девой, – и расхохоталась.

– Э-э, – возмутилась я, – кажись, ещё кто-то не замужем…

– А тебя мы выдадим за Рому, – обрадовалась Адель. – Роман Анатольевич, зайдите в палатку!

Я испуганно одёрнула подругу и прикрыла ей рот рукой.

Рома, проходивший мимо, оглянулся на нас и, разумеется, догадавшись, в чём дело, шутливо погрозил пальцем. «Мне надо удалиться, чтобы жить, или остаться и проститься с жизнью», – подумала я за него.

Разделавшись с загсом, мы поспешили тоже заработать звёздочки. Сначала приняли участие в конкурсе стихов. Нужно было придумать стихи о худруке – молодом долговязом парне, который только-только устроился на работу. Это был для нас лёгкий конкурс, мы вовсю дурачились, а рифмы, казалось, лезли сами на язык: худрук – длиннорук, близорук, тук-тук; худрук – бамбук, урюк, сундук; худрук – это друг, как физрук, военрук; худрук – паук, бурундук, индюк; худрук – без подруг, недосуг, злой супруг… В конце концов мы дорифмовались до того, что нас прогнали, не дав ни одной звёздочки. А худрук на следующий после конкурса день уволился – не перенёс такой популярности.

Мне удалось взять реванш на армрестлинге. Здесь мне не было равных. Наш физрук Анатолий Павлович силён в этом виде спорта и научил меня многим хитростям настолько, что я умудрялась завоёвывать победные места для школы, пока однажды не вывихнула руку. Вывих прошёл, но мама устроила скандал и категорически запретила выступать на соревнованиях. Но здесь-то всё просто: ни мамы, ни сколько-нибудь подготовленных соперников, многие и руку не умеют правильно ставить. Поэтому стремлюсь победить в самом начале поединка, пользуюсь самым простым приёмом: после старта слегка притягиваю руку противника к себе, чем усиливаю свой рычаг давления, одновременно слежу, чтобы моё запястье оказалось выше запястья соперника, после чего его захват соскальзывает, и дальше ничего не мешает успешному завершению поединка. Адель мне радостно ассистировала, и мы заработали кучу звёздочек.

Потом мы отправились на конкурс караоке, вёл его Йоршик, он же отвечал за технику. Участники конкурса фальшивили ужасно, что меня необыкновенно веселило: в музыкалку я хожу с семи лет и в хоре пою довольно сносно, поэтому заработать здесь звёздочки для меня не составляло труда. С первого же раза я спела на семидесятипроцентное совпадение, опередив остальных игроков, и с гордостью ждала похвалы от подруги. Но Адель и сама захотела спеть. Я хорошо представляла, как она поёт, и в ужасе зажмурилась, хотя, честно говоря, надо было заткнуть уши, потому что пела она каким-то диким фальцетом, временами переходящим в бас-баритон, при этом ни разу не попала в ноты. Какого же было моё удивление, когда на табло появилась информация – совпадение девяносто процентов. Тогда она спела ещё – так же дико, но уже на сто процентов, а потом ещё и ещё… Мы получили кучу звёздочек, и Йоршик аплодировал Адельке стоя.

– Как ты это делаешь? – я была в полном недоумении.

И тогда Адель раскрыла секрет: в караоке вовсе не обязательно попадать в ноты, не важно, есть у тебя абсолютный слух или нет, важнее – чувствовать ритм и чётко попадать в слова, меняющие цвет на экране.