Мы не успевали, рассовывать свежую выпечку по полкам. Женщина приносила все новые и новые противни. Такое ощущение, что она всю ночь стряпней занималась.

Дверь вновь распахнулась.

В этот раз на пороге возникла крупная женщина в легкой ветровке с распущенными рыжими волосами.

– Попалась! – взвизгнула она. – Ни стыда, ни совести! Что это такое? Что?

От неожиданности я выронила противень, и он звонко брякнулся на пол.

– Что и требовалась доказать, – еще громче заорала скандалистка.

– Марина, не ори! – не дрогнув, осадила ее Нина Павловна. – Белены объелась?

– Нет, твоих булок! – дамочка достала из кармана изрядно помятую булочку. – Это что такое?

– Пышечка, – ответила Лара.

– А это? – хамка перевернула шедевр кондитера.

– Что? – переспросила Нина.

– Тут, – Марина ткнула пальцем на поджаристое дно.

Мы дружно уставились на то место. Там четко просматривался отпечаток пятирублевой монеты.

– Пять рублей… – тихо сказала Лариса.

– Именно, – вновь вспыхнула покупательница. – Как такое возможно? Почему на ваших булках монеты отпечатаны? Вы что продукцию с мелочью храните? Нина, ты знаешь, сколько всяких микробов и грибов на деньгах? Ты кормишь этим людей! Плати мне моральный ущерб!

– Может, тебе пойти отсюда? – спокойно спросила Железнова. – Булка у тебя в кармане валялась, там и отпечаталась рублевка! Я ни при чем! Это ты неряха!

– Чего? – брызнула слюной Марина, – щас тебе покажу неряху!

Возмутительница спокойствия ловким движением перевернула поднос с кексами. Они покатились по полу во все стороны.

Нина Павловна кинулась на Марину. Дамы схватили друг друга за лацканы и закрутились в ритме танго, перед витринами, награждая друг друга разнообразными матами.

Наперегонки с Ларисой мы поспешили растащить крупных дам. Однако они вцепились железными хватками. Справиться с ними, нам помогли подоспевшие парни.

Начался обеденный перерыв. Илья и Роман притопали что-нибудь перекусить. Застав все это безобразие, парни развели дам по разным углам.

Лариса отвела Нину Павловну в импровизированную комнату отдыха, а Илья вывел Марину на улицу подышать свежим воздухом. Я бросилась собирать кексы, Роман вызвался мне помогать.

– Вы же Маша? – протягивая кекс, спросил Роман.

– Да, – ответила я.

В тот момент, я повернулась к нему и наши взгляды встретились. На меня пристально смотрел крепкий, коренастый парень. Красивый нос, пухлые губы, высокий лоб и бездонные черные глаза.

– А я Рома, будем знакомы, – представился он.

– Да… – как зомби протянула я и выпустила из рук собранные кексы. Чумазые шедевры опять покатились по полу.

В центре Клыпинска у церкви с позолоченными куполами работало кафе. Хозяин харчевни постарался обуютить его в лучших традициях французских кофеин. Мягкий свет, круглые столики с резьбой на кованых ножках, белые плафоны, а на центральной стене фотообои с главной достопримечательностью Парижа.

После трудового дня я, Лара и наши спасители расположились там с целью поболтать о насущных пустяках.

Работать в кондитерской оказалась не так то просто. Во-первых, нескончаемый поток горожан. Мы с напарницей не успевали раскладывать по пакетам стряпню Нины. Но это не самое тяжелое. Во-вторых, постоянно хочется чего-нибудь слопать. Все настолько красивое и вкусное, что сдерживала себя с трудом. Именно тогда поняла слова Нины Павловны: «Не жрать!». Как можно себя преодолеть, когда рука сама тянется?

Лариса же злостно нарушала запрет Железновой и одной рукой отсчитывала сдачу покупателям, а другой отщипывала пирожные, набивая рот.