Страсти по Андрею Северный Лис

В Петербурге происходят убийства. В город отправляется московский профайлер специалист по серийным убийствам Матвей Ильинских.

Театральный художник Андрей Стасов на пути своего становления, поиска себя и своего места в жизни оказывается втянутым в расследование.

Эта повесть – размышления автора о вечном сражении добра и зла в человеческих душах, о том, как один человек превращается во зло, а другой, становясь на путь борьбы со злом, наконец, обретает себя, о lex talionis (законе воздаяния), и, конечно, о любви.

Странным образом судьбы героев переплетаются, а найти убийцу помогают события из прошлого одного из героев повествования.

Глава 1

Просите и дано будет вам…

Вся эта история началась в день рождения Маргариты. Точнее в день ее рождения события стали стремительно развиваться, цепляясь одно за другое, а началось все несколько месяцев назад, когда рано утром в отделение полиции, расположенное на пересечении Бронницкой улицы и набережной Обводного канала в Санкт-Петербурге пришел хмурый лохматый парень в сером пальто с большими карманами и поднятым воротником, и протянул в окошко «аквариума» сидевшему там дежурному листок бумаги.

Что это? вяло поинтересовался заспанный дежурный.

Заявление.

Что, тебя тоже дворники разбудили или коты громко орали и мешали спать?

Какие дворники? Я написал тут все.

Что «все» ты тут написал?

О том, что двадцать лет назад был убит ребенок, и теперь я случайно узнал, кто это сделал.

Ты что, парень? Какие двадцать лет назад? Какой ребенок? Ты чего там обкурился? Иди, мозг проветри! и уже в сторону выругался Придурки, блядь!

Заявление примите, не унимался молодой человек.

Проваливай, или что еще не понятно? начал заводиться дежурный.

Примите, с нажимом сказал парень и было видно, что уходить он не собирался.

Я тебе сказал, иди отсюда и не мешай работать, а то сейчас в обезьянник отправлю.

Слышь, Геннадий, обратился дежурный к напарнику, кто там у нас отдыхает?

Геннадий почесал ляжку и заржал:

Свободно. Бомж сидел, так я его отправил двор убирать.

Вот, видишь, свободные места есть. Занимайте, граждане, места согласно купленным билетам, и заржали теперь уже оба.

Парень насупился и отошел от аквариума, будто бы собираясь уходить, но остановился у выхода. В этот момент двери отделения распахнулись и вошел средних лет человек с капитанскими звездочками на погонах. Дежурный крикнул ему: «Товарищ капитан, тут вот к вам посетитель с ерундой какой-то пришел». Тот, к кому обращался дежурный обернулся:

Кто пришел? С какой ерундой?

Да вот, дежурный кивнул на парня.

Пойдемте со мной, бросил капитан на ходу, и не оглядываясь пошел по коридору.

На дверях кабинета висела табличка «Капитан полиции Лункин И.П.».

Заходи. Бери посадочное место. Садись, Лункин И.П. кивнул на старый стул, сиротливо примостившийся в углу.

Парень сел, с грохотом придвинув стул.

Ну, давай, что там у тебя?

Парень протянул ему заявление и капитан начал читать. Читая, он периодически поднимал глаза на посетителя и прищурясь, недоверчиво смотрел, словно пытаясь понять, псих к нему пожаловал или нормальный.

Так… Значит, ты, Стасов Андрей Николаевич утверждаешь, что тебе известны сведения о человеке, который 20 лет назад в Подмосковье изнасиловал и убил ребенка… Что сведения ты эти получил от гражданки, фамилии которой ты не помнишь, хотя и учился с нею вместе десять лет в одном классе…

Правда , не помню. Простая какая-то фамилия. То ли Никонова, толи Кононова. Ну, забыл! Что такого?

Да ничего. Бывает. Ну вообще, этим делом следком должен заниматься. Но я тебя огорчу. Ничего не будет. 20 лет, брат, все сроки давности вышли. Так что, ничем тебе помочь не могу. Да и дела расследуются по месту совершения преступления, так что заявление твое мы отправим в Тулу, а уж что там они решат…

Значит, никакого наказания ему не будет?

Справедливости, значит, хочешь? Капитан закурил. Ты где ее видел, справедливость -то? Но не переживай, что от нас требуется, мы выполним строго по инструкции, отправим твое заявление по всей форме и куда надо. А ты молодец, что пришел. Столько лет прошло, а ты пришел, правды ищешь. Совестливый, значит, капитан улыбнулся.

Спасибо. Тогда я пойду. Мне на работу пора. До свидания.

Ну, давай.

Андрей вышел. Капитан еще раз пробежал глазами исписанный лист бумаги, подумал секунду, и смахнул его в ящик стола, третий снизу, где у него лежали заявления об отсутствии воды в кране, о том, что заявителю в овощном киоске продали горький перец вместо сладкого, о том, что сосед поставил у себя электронную пушку и облучает заявителя нейтронами, то есть о таких делах, которые никогда не будут расследоваться, и годились бы только для сборника курьезов о работе в дежурной части.

Никто не знал тогда, что этот исписанный листок и стал тем самым файлом из небесной канцелярии, где решили, что время Lex Talionis пришло.

Там, на самом верху, решение приняли и файл отправили, но по причине, именуемой человеческим фактором, а именно капитаном Лункиным И.П., он попал в спам, а точнее ящик стола капитана и пролежал там почти полгода.

Но с той почтой лучше не шутить…Эти файлы рано или поздно, но обязательно находят своих адресатов. Так случилось и с этим, когда капитана Лункина И.П. свалил инсульт, и молоденького стажера посадили разбирать старые бумаги в столе капитана. Вот тогда файл и нашелся. И теперь следователю экстра-класса, специалисту по серийным убийцам подразделения «П» ГУУР майору Матвею Ильинских надлежало в самое ближайшее время отправиться в Петербург на расследование серии убийств.

Глава 2

Не сотвори себе…

Люди с опаской, а чаще насмешливо относится к одиночкам и заводят какие-то взаимоотношения, чтобы не чувствовать себя ущербными. Люди поддаются и тратят время на не нужных людей и даже заводят семьи, просто потому, что так принято, потому что нужно бояться одиночества. И за всей этой бестолковой и бесплодной суетой как-то совершенно забывается простой факт: единственный человек, с которым ты проведёшь всю жизнь, это ты сам. С некоторых пор Матвей хорошо усвоил это и предпочитал быть один. Свой сороковой день рождения Матвей тоже праздновал один.

Однажды его коллеги решили пошутить. Скачали где-то в интернете, и оформив в рамочку, подарили ему заповеди интроверта. Все они более или менее соответствовали характеру Матвея, и можно было подумать, что он и вправду был нелюдимым человеконенавистником, но ,на самом деле, он просто ценил своё время и предпочитал проводить его либо наедине с собой и миром с пользой, либо с действительно близкими и дорогими людьми. Да и вообще, все эти ярлыки, такая же чушь, как и гороскопы, например. В каждом всего хватает, а вылезает то, что спрятано в человеке, на самом деле, в зависимости от обстоятельств, вот и все, а звезды тут ни при чем.

Но подарок Матвею понравился. Он прочел тогда эти заповеди и немного слукавил, отметив, что все, как одна «в десятку». С тех пор они висели над телевизором рядом с молитвой Оптинских старцев, которую подарила ему мама. «Господи, дай нам с душевным спокойствием принять все, что принесет нам сегодняшний день…».

Вот и в день рождения Матвей тоже не стал делать исключения, считая собственное одиночество вполне достойной компанией. Купил себе пластиковый бочонок хорошего пива, брусок Бюш де Шевр, который любил за тонкую полынную горчинку аромата и сливочный вкус. К этому сыру рекомендуют красное вино, но ему нравилось есть его с пивом. Полистал интернет в поисках фильма на вечер… Сеть предложила фильм «Подлость». Чернухи тоже не хотелось, но ладно, тем более на превью были изображены две милые девушки. Фильм оказался так себе, ничего особенного, но для того, чтоб скоротать вечерок самое то. Не хотелось заумного артхауса или еще чего похлеще. Было очевидно, что и режиссер не собирался мудрствовать и финал скорее всего стал бы незатейливым хэппи эндом, но в один момент все пошло не так.

Если коротко, то две подруги решились на кражу. Но одна сбежала, прихватив добычу, а вторая осталась в ловушке за закрытой дверью. Он даже отвлекся от своего пива, когда она, от отчаяния и безвыходности положения, решила сигануть в окно. Тогда он увидел ее лицо. Сказать, что ему сунули электрошокер в мозг-ничего не сказать. И не столько его потрясла сама сцена, сколько эмоции актрисы, сыгравшей героиню.

Вот уже который день он видел перед собой ее крупный план в окне третьего этажа. Ни слез, ни слов, ни крика. Один этот безмолвный взгляд, сокрушительный взгляд жестоко обманутого, но все еще любящего ребенка…

Он подумал тогда: вот живешь, и с каждым годом сердце обрастает каменной кладкой, которая заливается бетоном, не оставляя самой маленькой дырочки к живой плоти, все это обматывается цепями, скрепляется замками, а ключи выбрасываются подальше, чтоб уже никогда не открыться… И вдруг один вот такой взгляд взрывает всю эту конструкцию и она летит в чертову бездну.... Волна какой-то отчаянной нежности, про существование которой он давно забыл, накрыла его с головой.

«С тех пор, как чей-то чудный взор смутил тебя смертельно…», крутились в голове строчки. Этот взгляд врезался в него, запомнился и потом он не раз мысленно возвращался к нему и ловил себя на том, что слишком часто стал думать о ней.