Стритч подметил, что постоянных посетителей в таверне не было, но это и к лучшему: они вернутся, когда Черная Борода со своей бандой снова отправится в море.

Хозяин таверны зорко осматривал зал в поисках подходящего человека. Наконец, когда в таверне уже стоял дым коромыслом, а воздух гудел от гомона голосов, он его заметил. Высокий, широкоплечий, с изящным поясом, одетый, как благородный дворянин, он остановился на пороге таверны и окинул ее властным взором. Его широкие ноздри раздувались, словно он услышал запах хлева. У него была пышная, черная, как ночь, борода, а в ухе сверкала золотая серьга с драгоценным камнем. Одет он был в камзол тонкого сукна, бриджи и башмаки с пряжками. Шпаги при нем не было, другого оружия также не было видно, но Стритч был уверен, что где-то под одеждой у него спрятан кинжал.

Стритч знал, что перед ним не сам Черная Борода, хотя борода очень напоминала бороду Тича.

Сейчас этот мужчина пробирался сквозь толпу к стойке. По почтительным взглядам других пиратов Стритч понял, что перед ним персона авторитетная, возможно, один из ближайших подручных Черной Бороды. Для такого высокого человека он двигался с поразительной грациозностью кошки, надменно и презрительно, так, будто остальных вокруг не существовало.

– Хозяин, у тебя есть французский коньяк? – Голос у него был глубокий и зычный, и манеры образованного человека.

Стритч знал, что многие из благородных подаются в пираты. Ходили давние слухи, что даже сам губернатор Спотсвуд сколотил почти все свое состояние с помощью сотрудничества с пиратами.

– Ты что, оглох, хозяин?

Стритч вздрогнул, так как был погружен в свои мысли.

– Прошу прощения, сэр, – проговорил он с подобострастным видом. – Французский коньяк? Конечно есть!

– Запомни, самый лучший, не подделку.

– О, у меня самый лучший, недавно из Франции доставили.

Стритч налил ему коньяку. Человек с бородой взял рюмку, потянул носом запах, кивнул и выпил. От стойки он не отошел, а лениво оперся на нее локтем, окинув зал надменным взглядом.

Выждав пару секунд, Стритч наклонился к нему и прошептал:

– Не угодно ли джентльмену девочку, сэр?

Сверкающие глаза впились в Стритча.

– Девочку? Какую-нибудь шлюху подзаборную, да еще и с дурной болезнью?

– О, нет-нет, сэр, – торопливо заверил его Стритч. – Девочка молодая, не больная, клянусь вам. Сочная, с норовом и свежая, как распустившаяся роза.

Бородач долго молчал, тщательно обдумывая предложение. Наконец, сказал:

– Не в моих правилах платить за удовольствие, впрочем, я много месяцев не сходил на берег…

– Удовольствие вам гарантирую, сэр. Клянусь.

– Тогда я покупаю прелести твоей девицы.

Стритч лукаво проговорил:

– Поскольку она свеженькая и просто красавица, то встанет недешево.

Бородач опустил руку в карман, достал оттуда большую монету и снисходительным взмахом руки бросил ее на стойку.

– За девицу хватит, хозяин?

Взяв монету в пальцы, Стритч даже чуть задрожал. Испанский пистоль! Ему безумно хотелось попробовать его на зуб, но он как-то сдержался.

– Вы очень добры, благородный господин, – сказал Стритч.

– И за коньяк? – спросил бородач, залпом допив рюмку. – Этого хватит за девицу и за коньяк?

Стритч замялся, соображая, стоит ли попросить еще. Но его осадил взгляд черных глаз, и он торопливо ответил:

– Да-да, сэр, хватит!

– И где эта девица, чьи прелести ты мне так нахваливаешь?

Вытащив из кармана латунный ключ, Стритч протянул его бородачу.

– Вверх по лестнице на второй этаж. Первая дверь направо. Вот ключ, сэр.

Бородач бросил на него подозрительный взгляд.

– Что же это за девица, которую держат под замком словно дикого зверя?