По­бла­го­да­рил муж­чи­ну и уве­ре­но бы­ст­рым ша­гом от­пра­вил­ся на­верх.

– Хо­зя­ин, – крик­нул дво­рец­кий. – По­зволь­те, про­во­дить вас.

– Нет, – слов­но но­жом, от­ре­зал я. – Не на­до.

Спеш­ным ша­гом под­нял­ся и уже в ко­ри­до­ре ус­лы­шал го­ло­сок сво­ей де­воч­ки, ко­то­рая воз­му­ща­лась при­ез­дом в мою стра­ну.

Доб­ро­же­ла­тель­ность, во­оду­шев­лён­ность бы­ст­ро уле­ту­чи­лись.

Вот же ма­лень­кая суч­ка. Не­бла­го­дар­ная, вы­со­ко­мер­ная де­ви­ца. Лю­бая бы на её мес­те в но­ги кла­ня­лась, но не свое­нрав­ная Ма­ри­на. Она слиш­ком гор­дая.

Гор­дость — веч­ная по­ме­ха в люб­ви че­ло­ве­ка. Как до­ро­го по­рой об­хо­дит­ся лю­дям эта гор­дость. Бес­сон­ные но­чи, мрач­ные раз­ду­мья, и, на­ко­нец, по­след­няя, па­мят­ная на всю жизнь, встре­ча, ко­гда гла­за, ру­ки, всё го­во­рит: «Да!», но гу­бы, уп­ря­мо ис­крив­лен­ные гор­до­стью, твер­дят: «Нет!» И сколь­ко раз по­том че­ло­век по­жа­ле­ет об этом сло­ве, гля­дя на по­жел­тев­ший порт­рет с про­щаль­ной над­пи­сью на обо­ро­те...

Вот видь, да­же дверь не за­кры­ли! Со­вер­шен­но бес­печ­ная де­вуш­ка. Она со­вер­шен­но не осоз­наёт, что в мо­ей стра­не вез­де есть гла­за и уши. Бы­ст­ро взял в се­бя в ру­ки, ти­хо во­шёл в ком­на­ту и как мож­но спо­кой­нее про­из­нёс, что уже позд­но уез­жать.

Её мать бы­ст­ро под­ско­чи­ла ко мне, пы­та­ясь, как мож­но быть бо­лее дру­же­люб­ной, но бы­ст­ро по­ня­ла, что все по­пыт­ки без­ус­пеш­ны и луч­шее, что она мо­жет сде­лать, — это бес­шум­но по­ки­нуть ком­на­ту.

По­ра­жал­ся до ка­кой сте­пе­ни мать и дочь раз­ные. Ма­ло знал Ма­ри­ну, но по­ка скла­ды­ва­лось впе­чат­ле­ние, что для де­вуш­ки день­ги не име­ют ни­ка­ко­го зна­че­ния, для не­ё глав­ная цен­ность – это сво­бо­да. А вот мать у не­ё бо­лее алч­ная и праг­ма­тич­ная жен­щи­на.

По­ко­сил­ся на спеш­но по­ки­даю­щую ком­на­ту жен­щи­ну.

Если бы лю­ди не пор­ти­ли жизнь другим — «ра­ди се­бя лю­би­мых», то жизнь у ка­ж­до­го была бы на­мно­го луч­ше…

Ни­ко­гда не по­ла­гал­ся на алч­ных лю­дей, но в сло­жив­шей­ся си­туа­ции ро­ди­те­ли Ма­ри­ны — мои глав­ные со­юз­ни­ки. Убеждён, что они смо­гут ус­ми­рить ма­лыш­ку и объ­яс­нят ей, что для не­ё са­мая под­хо­дя­щая пар­тия. Ес­ли уж в си­лу мо­ло­до­сти она са­мо­стоя­тель­но ра­цио­наль­но рас­су­ж­дать не мо­жет. Ма­ри­на слиш­ком тем­пе­ра­мент­ная, эмо­цио­наль­ная, вспыль­чи­вая, в от­ли­чие от её ма­те­ри, ко­то­рая на­де­ле­на ко­вар­ной муд­ро­стью, хит­ро­стью и хлад­но­кро­ви­ем.

Де­воч­ка с вы­зо­вом смот­ре­ла на ме­ня.

Она пы­та­лась го­во­рить уве­рен­но, при этом её го­лос зву­чал с над­ры­вом.

Ма­ри­на по­сто­ян­но об­ли­зы­ва­ла гу­бы, ощу­ща­лось её вол­не­ние, ко­то­рое не под­да­ва­лось кон­тро­лю.

По­до­шёл бли­же и ощу­тил её за­пах, же­ла­ние ох­ва­ти­ло ме­ня с ног до го­ло­вы. Жад­но и стра­ст­но смот­рел в её гла­за, за­да­вал во­про­сы, но не слы­шал от­ве­тов, был оча­ро­ван Ма­ри­ной, и мне пле­вать, что она го­во­рит, глав­ное, её губ­ки роб­ко дви­га­ют­ся, щё­ки го­рят, гла­за рас­пах­ну­ты и вни­ма­тель­но смот­рят на ме­ня, да­ря свет и те­п­ло.

– Гос­по­дин Ар­ман, – про­сто­на­ла она, – мне боль­но. От­пус­ти­те, по­жа­луй­ста.

— Что? Не по­нял? – Не­уве­рен­но пе­ре­спро­сил, ко­гда оч­нул­ся, слов­но от дур­ма­на.

Ре­аль­но де­воч­ка, ведь­ма. Лес­ная ним­фа, ко­то­рая при­во­ро­жи­ла ме­ня. Оча­ро­ва­ла и окол­до­ва­ла серд­це, за­ту­ма­ни­ла и от­ра­ви­ла ра­зум, усы­пи­ла бди­тель­ность и по­ко­ри­ла гор­дость.

Пре­крас­ная ним­фа…Реч­ная ру­сал­ка. Эта де­воч­ка – ми­раж! Она веч­ная тай­на. Хо­лод­ная ле­ди. Ноч­ная за­гад­ка. В гла­зах ска­зоч­ной де­вуш­ки от­ра­жа­лась без­душ­ная сталь, её по­вад­ки бы­ли безу­преч­ны. Ка­за­лось, что она во­все не про­стая де­вуш­ка, а са­мая на­стоя­щая дочь пра­вя­щих ко­ро­лей.