И пока на нее надевали тончайшую батистовую рубашку и платье, дочь дракона всё мурлыкала песенку про ключ от королевства, где в спаленке спрятана в постели полная корзина ландышей.

Служанки причесали нас и украсили волосы цветами. Я не хотела надевать корону, но Брюна чуть не оглушила меня воплями, и пришлось уступить.

Когда я посмотрела на себя в зеркало, то у меня перехватило дыхание. Я не раз слышала, что красива, но только сейчас увидела, что действительно красива. Может, после долгого плена во мне начали пробуждаться человеческие чувства, и вместе с ними – кокетство, а может, причиной было колдовское очарование ландышей, но я показалась себе не просто красивой. А… прекрасной. Тонкие черты лица, фарфоровая кожа, не тронутая загаром, огромные глаза – серые, глубину которых невозможно было рассмотреть, и они казались бездонными и темными, как омуты… Всё это походило на картину искусного мастера, а рамой были темные волосы, украшенные ландышами. И синие камни короны и в самом деле приобрели удивительный цвет, оттеняя мою красоту.   

- Мы похожи на фей! – объявила Брюна, встав рядом со мной у зеркала.

- Вот ещё! – прошептала я, пытаясь призвать себя к здравомыслию. Мне столько пришлось пережить, что я боялась надеяться. Просто боялась. Потому что не знала, смогу ли вынести, если надежда поманит, а потом обманет. Легче жить, ни на что не надеясь. Жить в темноте, не ожидая ни от кого добра… Даже от герцога…

Горничные тоже украсились цветами – воткнули по веточке за брошки. Самая молодая из них завистливо вздыхала, поглядывая на нас с Брюной, а когда мы вышли из комнаты, чтобы отправиться на королевский праздник, я услышала, как молоденькая горничная прошептала своей старшей подруге:

- Этим-то достанутся самые лучшие!..

- Меня же никто не заставит дарить ландыши? – спросила я у Брюны, нервничая. – Мне бы не хотелось никого обнадеживать.

- Конечно, - легкомысленно ответила Брюна, - не хочешь – не дари.

Только я облегченно вздохнула, как в коридоре замаячили Эллар и Логан. Брюна со смехом расцеловала обоих и повернулась перед ними, предлагая полюбоваться своим нарядом, но братья похвалили ее платье и украшения рассеянно, посматривая на меня.

Мне было неловко под их пристальными взглядами, а Брюна, покрутив головой, расхохоталась, как будто в этом было что-то смешное.

Сыновья дракона проводили нас в сад, где уже собрались придворные, приглашенные гости, и где сам король с удовольствием смотрел представление жонглеров. Под каждым деревом кто-то пел или танцевал, столы были накрыты, вино лилось рекой – и все беззаботно веселились, украшенные ландышами.

Герцог сидел рядом с братом и, заметив нас, поманил к себе. Брюна тяжело вздохнула и закатила глаза, но ослушаться отца не осмелилась.

Я снова сидела между ней и герцогом, и чувствовала себя очень даже неплохо. Жонглера сменили акробаты, потом появился фокусник, и зрители только и успевали ахать, когда он доставал из пустой корзины крохотных желтых цыплят или из воздуха – серебряные монеты.

Эллар и Логан стояли за нашими с Брюной креслами, и перешептывались, как два заговорщика. Один раз они принялись даже спорить, и замолчали, только когда герцог шикнул на них.

Фокусник закончил выступление, раскланялся и уступил место певице. Король скользнул по ней взглядом и сразу потерял интерес к представлению. Зато проявил интерес ко мне. Наклонившись вперед, чтобы видеть меня из-за брата, он сказал:

- Вы сегодня – услада для глаз, леди Брук. Смотрю на вас – и вижу королеву мая. Может, вы и правда не человеческое дитя, а дитя эльфов? Когда-то, говорят, они жили в этих краях.