- Почему ты там стоишь? – продолжала недовольно леди Фредегонда. – Разве тебе не следует подняться к престарелой матери?

- Сейчас расправлю крылья – и взлечу, - пообещал Тевиш.

- Что за шутки! – донеслось сверху. – Так ты разговариваешь со мной?!

Тевиш развернулся и пошел куда-то, сам не зная – куда и зачем. Ладонь все еще ощущала прикосновение к нежной коже, и хотелось сохранить память об этом прикосновении как можно дольше.

Может быть, даже навсегда.

8. 8. Купание дракона

Остаток дня я провела, как во сне. Про драконов говорили, что сердца у них жесткие, как жернова, и перемелят все, что попадется. Но что произошло сегодня?.. Что я такое наблюдала?..

Я краснела, вспоминая, как герцог сам обрабатывал рану на моем колене. Он прикасался ко мне так бережно, так осторожно… А когда подул…

Боже! Я спрятала пылающее лицо в ладонях.

Почему это так меня взволновало? Подул и подул…

Но я видела, как наяву, дракона, склонившегося к моим ногам. И это больше походило на одну из тех сказок, что я рассказывала Брюне перед сном – об отважных и галантных рыцарях, спасавших прекрасных дам. Только разве дракон может быть галантным рыцарем?..

Скорее, можно поверить, что он что-то задумал в отношении меня… Хочет завоевать мое доверие, чтобы я не сбежала? Но куда мне бежать, если я даже не представляю, как далеко Намюр находится от моего дома?..

В вечер перед субботой в комнате Брюны опять собрались леди Фредегонда и Ундиса, их горничные и служанки. Кто-то вышивал, кто-то крутил веретено, мать дракона устроилась в кресле с подушками и мисочкой мытого изюма, Брюна вытянулась на постели, заложив руки за голову, а я сидела рядом с ней, поджав ноги, и рассказывала очередную сказку.

Это была история о морском путешествии, но не храброго морехода Синдбада, а пророка Ионы, который пытался скрыться от воли небес, но был выброшен мореходами за борт, в качестве жертвы, и проглочен китом, а потом чудесным образом спасен. Женщины, слушавшие рассказ, испуганно ахали, но Брюна недоверчиво нахмурилась.

- Его проглотил дракон? – спросила она.

- Нет, не дракон, - возразила я. – Кит. Это огромная рыба. Самая большая на свете.

- Больше дракона?! – открыла рот Брюна.

- Больше, - подтвердила я с улыбкой. - Она величиной с этот замок, если не больше, а из головы у нее бьет фонтан.

- Ты это придумала, – не сдержалась Ундиса, которая даже забыла про веретено, которое теперь валялось у ее ног.

- Вовсе нет, - я покачала головой. – Китов видели многие мореплаватели. На них охотились еще тысячи лет назад, да и сейчас еще охотятся у южных берегов. Правда, их становится все меньше…

- Как бы я хотела посмотреть на этих чудовищ, которые больше корабля, и даже больше дракона! – завистливо простонала Брюна.

- Тебе надо думать не о китах, - проворчала леди Фреда. – А нам надо послушать что-то более подходящее женщинам. Мы же не мужчины-путешественники, в конце концов.

- И у меня есть чудесная история, - начала я коварно. – Как раз для женщин. О том, как однажды царь огромной страны поднялся на крышу своего дворца, чтобы помолиться, но рядом постоянно садился голубь и отвлекал царя от молитвы. Царь в гневе швырнул в птицу шапкой, голубь вспорхнул и улетел на крышу соседнего дома, и царь, проследив за полетом взглядом, вдруг увидел в соседнем дворе прекрасную женщину, которая купалась в бассейне…

История о страсти царя к замужней женщине увлекла всех, а Брюну – еще больше, чем рассказ о китах.

- Она тоже полюбила его, - говорила я, нараспев. – Не могла не полюбить. И если сначала сердце ее было закрыто от царя, то потом она увидела нечто иное, чем телесную красоту…