наслажденчество – русская пизда в значении Века Пизды имеет куда более широкое толкование, куда больше коннотаций, чем это разошлось в заграничных переводах – тем более в рецензиях – где Сисина бесконечно склоняли вместе с Фроммом, Миллером, Лоуренсом, Юнгом и, ясное дело, с Фрейдом – в то время как отечественные мудаки, перепутав все на свете и ненавидя Сисина за все сразу, называли в лучшем случае Розанова – в худшем – Баркова – или псевдо-Баркова с его, или не его, или брата Пушкина апокрифом: – пизда – создание природы, она же символ бытия – Сисин намеренно назвал аббревиатурно – ВП – без расшифровки, которую, естественно, ради коммерции сделали иностранцы, особенно французы – в какой-то момент, потеряв всякую память, я расшифровывал ВП еще и как Время Презрения, пока не спохватился – такое уже было у французского попутчика – короче, когда он писал ВП, Сисин позволил себе опираться на разные значения, вплоть до Военного Переворота – впрочем, не зафиксированного твердо во времени – речь также шла о Вере Павловне с ее снами – Сисин реабилитировал поруганного в соседнюю эпоху разночинца – он готов был все принять – именно это вело его к помешательству – выразившемуся в конкретном деле голосов – совещаний – гавайских инициаций – наконец – нового откровения – когда он получил неслыханную власть над миром – и стал склоняться к идее нового потопа – без сожаления – нет, с некоторым сожалением – потому что нужно что-то менять в своей жизни – складывать вещи – куда-то перебираться.

Возможно, он хотел уточнить, не является ли он орудием собственного помешательства или хтонических сил, которые в его книге корректор в последний момент переправил недрогнувшей рукой на хронические – во всяком случае темнил – или был договор не разглашать – во всяком случае он приехал испуганным – Жуков понял это из его слов – но Жуков, хитрый мужик, хотел было использовать Сисина в деле очередного первоочередного спасения России – не исключено, что я поверил в него чуть скорее, чем это могло бы случиться, не возьми я в расчет родную страну – убеждая его принести пользу, я уже не мог не верить и попался – но Сисин ничего – не воспользовался этим – он был грустен – о встрече с Папашей лукавил – рискну предположить, что Папаша не слишком отвергал или разубеждал его – то есть был некоторый элемент сотрудничества – хотя Сисин выразил неудовольствие: – ты их задавил чудесами, как танками – впрочем, все это домыслы, домыслы – и, к несчастью, не совсем безопасные – вторгаясь в опасную сферу, хочу подчеркнуть, что скорее всего воспринимаю сисинские дела как безумный мятеж – в связи с чем лишь как уморительную историю – жертвой которой, или одураченным, стал и я, по склонности к водке, мифопоэтическому устройству, расстроенным нервам и прочее – холодно – сказала Манька – ноги замерзли – они поднялись на второй этаж – поставили чай – у меня блядь была – видишь, тапочки оставила – Сисин показал на золотые китайские тапочки Риммы Меч – Манька спокойно посмотрела на тапочки – сегодня утром – Сисин почувствовал себя дураком и стал заваривать чай – я еще маленькая – сказала Манька за чаем – зачем я тебе нужна? – была растерянность, неверие в себя – боязнь проиграть – лучше не любить, но не проиграть – чтобы не было больно – гордость – и подозрение, что Сисин – говно – и неверие в Сисина – за чаем Сисин предрек ей второе замужество – хирурга – добропорядочного – никогда в жизни! – испугалась она – она в самом деле была маленькой девочкой – обсуждавшей с Сисиным-другом свои дела – и единственное, что следовало, это броситься в ее объятья и стать счастливым – допустив только одно: она со временем повзрослеет, выровняется – Сисин хотел в идеале иметь ее вечно и просто – раз-два в неделю без проблем – расплачиваясь исключительно