Юли жалобно хныкал, пока мама не засыпала листьями его голову. Он пытался лежать тихо, но сердце отчаянно колотилось без остановки.

Распахнув широко глаза, он выглядывал в просвет между листьями.

Снаружи разгорался рассвет – розовый и тревожный. Западный ветер дул над валунами, и с ним прилетел новый запах. Под сосновым обнаружилось что-то… лиловое.

Сёстры выстроились у входа в нору. Он никогда не видел их такими притихшими.

– Ни слова о брате, – шепнула им мама.

– Это почему? – поинтересовалась Айя.

– Да, – подхватила Али, – кому какое дело до Ску-у-ули?

– Вот уж не мне, – хмыкнула Ада.

– Никому…

Вход затмила какая-то тень, и сёстры тут же умолкли.

Юли прищурился. Это был лис. Сначала был различим только силуэт – две острых лопатки сходились под углом к острым ушам. Юли прищурился сильнее и разглядел сквозь листья яркие янтарные глаза, чёрные полосы на морде и два клыка, белых и изогнутых, как ущербная луна.

Мама поклонилась.

– Я думала, ты погиб.

И Юли понял, что лис был их отцом.

Лис задрал нос кверху.

– Как же ты, полагаю, приятно удивлена.

– Да, – ответила мама дрожащими губами. – Удивлена.

Горящие глаза лиса обследовали нору.

– Может быть, пригласишь войти?

– Да, – ответила мама, оглядываясь на Юли, спрятанного под листьями. – Прошу. Входи.

Лис шагнул внутрь, наполняя нору лиловым запахом. Юли надеялся, что обрадуется, увидев отца в норе живым и здоровым. А вместо этого он лежал и боялся, что какой-нибудь волосок из его шубки вдруг покажется из-под листьев. Он и сам не знал почему.

Лис, принюхиваясь, прошёл вдоль строя сестёр туда и обратно.

– Это твоё потомство?

– Да, это все, – ответила мать, затаив дыхание. – Пятеро.

– Где самая смышлёная? Ава, кажется?

– Умерла, – ответила мама и глубоко вздохнула. – Змея укусила. Откуда ты знаешь?..

Лис громко запыхтел, оборвав её на полуслове. Он повернулся к куче листьев, где лежал спрятанный Юли, и повёл носом.

– Где калека?

От ужаса мама на мгновение потеряла дар речи.

– Он… тоже умер, – проговорила она, едва дыша. – Ночью, от голода.

– А! – усы лиса изогнулись в улыбке. – Хорошо.

Он обежал нору по всему периметру.

– Аву жаль. Послушным была лисёнышем. Исполняла все мои приказания – как быть с недоростком: отбирай еду, пока не сдохнет от голода.

Юли вспомнил песенку, которую пели сёстры.

И Юли понял, что его отец и есть мистер Шорк.

– Ты… разговаривал с Авой? – спросила мама.

Мистер Шорк улыбнулся.

– Когда ты бросила меня умирать, там, под камнями, только злость помогла мне выжить. Но я выбрался из завала и выследил тебя по запаху – издалека.

Янтарные глаза будто пригвоздили маму к месту.

– И наконец нашёл.

Мама пыталась улыбнуться. Но губы её дрожали.

Мистер Шорк прошествовал вдоль строя сестёр взад и вперёд, принюхиваясь к их шубкам и ушам.

– Я приходил сюда по ночам, к подножию валуна. Следил. Хотел убедиться, что ты сохранила мне верность.

Он заметил грязное пятно у Агаты на лапе и, презрительно ухмыляясь, дожидался, пока она вылижет его начисто. Потом он подошёл к выходу и обвёл взглядом скалы.

– Ава как-то раз увидела меня под ольхой. С тех пор я частенько вышёптывал ей по ночам секреты жизни. Она должна была сообщить мне, когда вы будете праздновать День Золотистых Глаз. Чтобы я мог вернуть себе то, что моё по праву.

Он сверкнул глазами на маму.

– И с тобой вместе вернуться домой.

Юли прикусил язык, чтобы не расскулиться. Нельзя маме уходить! Она должна остаться с ним навсегда. Она же обещала!