7. Об опыте этого дела, а также об особенно отличившихся из числа этих вспомогательных сил докладывать в штаб 11-й армии для дальнейшего распространения опыта.

8. Понятие «Самооборона» среди населения не высказывать, а пользоваться термином «Вспомогательная служба» [50, c. 72].

Как впоследствии докладывал Т. Г. Каплун: «Немцы здорово сыграли на религиозных чувствах, использовали нашу слабость в этом вопросе. Разрешили справлять религиозные обряды. Старикам это очень понравилось. Они очень влиятельные люди. К военнопленным татарам отношение было гораздо лучше, чем к другим национальностям. Некоторых даже отпускали» [18, с. 52].

15 ноября И. Г. Генов докладывает о формировании в районе трех красноармейских отрядов из числа воинов 48-й окд.

Оптимистичны донесения командира Зуйского отряда. На 22 ноября он располагается в Юкке-Тепе. Отряд хорошо вооружен, людской состав сохранен, продбазы тоже [13, с. 5].

Характерен присланный им отчет о боевой деятельности на 1.12.41.

«Проведено операций – 38; убито немцев и румын – 184 чел.; расстреляно предателей – 19; сожжено автомашин – 37.

Наши потери: Убито – 16 чел.; ранено – 10 чел.; арестовано и расстреляно немцами – 19 чел.; сдалось в плен – 20 чел.; расстреляно за недисциплинированность – 12 чел.» [13, с. 9].

А теперь вновь взглянем на события в Крыму глазами оккупантов.

Донесение лейтенанта из роты самокатчиков:

«После того как русские потрепали наш передовой отряд, я и еще один офицер с людьми пробирались через горы в Шуры. На нашем пути мы впервые встретились с группой партизан из 14 человек, одетых в гражданское платье и вооруженных автоматами. Несколько километров они преследовали нас с ищейкой, но нам удалось ускользнуть. Однако позже мы натолкнулись на партизанский дозор, вооруженный пулеметами и минометами. В бою наша группа потеряла двух солдат, но все же и на этот раз нам удалось уйти» [50, с. 75].

«Предмет: партизанское движение.

«I. Штаб 50-й пехотной дивизии 21 ноября 1941 года доносит следующее:

а) 18 ноября грузовик 150-го истребительно-противотанкового отряда был забросан ручными гранатами. Из пяти человек, находившихся в грузовике, один убит и двое ранены. Двое других, оставшиеся невредимыми, сумели не только отнести раненых в безопасное место, но даже захватить двух партизан, которых они передали СД;

б) 17 и 18 ноября 150-й истребительно-противотанковый отряд близ одной фермы разгромил группу партизан… расстреляны один мужчина и женщина;

в) 19 ноября жители Эви Сала (Ени-Сала) сообщили расквартированному там капралу Борману о том, что в деревне находятся партизаны; во время облавы, проведенной под руководством энергичного капрала его немногочисленным отрядом, двое русских, оказавших сопротивление, были убиты. На одном из них под русской солдатской шинелью оказалась хлопчатобумажная немецкая форма…» [50, с. 75].

Мы уже отмечали, что крымские партизаны оставались заложниками общеполитической ситуации в Крыму. Рухнула оборона на Перекопе, а вместе с ней и вся система комплектования отрядов, так как в лес пришли тысячи вооруженных людей, которых здесь никто не ждал и на приход которых никто не рассчитывал.

Севастополь – база Черноморского флота, – оставленный армией и флотом, вдруг ощетинился невесть откуда взявшейся Приморской армией, и 5-й партизанский район – 20 % всех партизан Крыма – фактически прекратил существование.

Вот почему мы вынуждены прервать свой рассказ о крымских партизанах и обратить свой взор на то, что происходило в Севастополе, влияние которого на все события в крымских лесах было огромно.