[58, с. 38].

Примечательно, что на это же обратила внимание и Е. Н. Шамко:

«Вначале партизаны выходили на операции целыми отрядами, но эффективность таких операций была крайне низка. Нередко отряд в составе 100–130 человек мог уничтожить одну автомашину. Кроме того, перемещения таких больших групп людей были заметны, и ни о какой внезапности не могло быть и речи. Постепенно стали создаваться небольшие группы семь – десять человек» [78, с. 19].

Как мы видим, Бахчисарайский отряд опередил время и первым стал применять боевые группы.

А теперь переведем внимание читателя на самый, как оказалось, трудный участок партизанского леса. Мы уже знаем, что небольшой крымский лес в Крымском обкоме партии был условно поделен на пять районов:

1-й – судакские и старокрымские леса. В них должны были базироваться Кировский, Старокрымский, Судакский, Феодосийский отряды.

2-й – карасубазарские и зуйские леса. Биюк-Онларский, Джанкойский, Зуйский, Ичкинский, Карасубазарский, Колайский, Сейтлерский отряды.

3-й – леса заповедника. 1-й и 2-й Симферопольские отряды, 3-й Симферопольский районный, Алуштинский, Евпаторийский, Тельмановский, отряд сотрудников НКВД, главный штаб и комендантский взвод.

4-й – бахчисарайские леса. Ак-Мечетский, Ак-Шеихский, Бахчисарайский, Красноперекопский, Лариндорфский, Куйбышевский, Ялтинский отряды.

5-й – леса вокруг Балаклавы и Севастополя. Балаклавский, Сакский, Севастопольский, Фрайдорфский отряды.

(Подчеркнутые отряды по разным причинам либо не прибыли на место, либо прекратили существование в первые же дни) [16, с. 1].

То, что леса вокруг Балаклавы и Севастополя станут линией фронта, не мог предположить никто. По расчетам организаторов партизанского движения: Первого секретаря обкома ВКП(б) В. С. Булатова и начальника Крымского управления НКВД Г. Т. Каранадзе, база Черноморского флота должна была быть без боя оставлена противнику. Поэтому в окружавших город лесах стали закладывать продовольственные базы для будущих партизанских отрядов. Но командующий Приморской армии генерал-майор И. Е. Петров спутал все карты: и немцам, и адмиралу Ф. И. Октябрьскому, который вместе с Черноморским флотом отбыл в Новороссийск, и партизанскому командованию.

Концентрация войск противника в 5-м районе оказалась такова, что ни о какой партизанской деятельности не могло быть и речи. К примеру, в местах базирования продуктов находилась вражеская батарея, а сам партизанский лагерь был расположен в районе Мекензиевых гор.

Вот что писал в своих воспоминаниях Ф. И. Федоренко: «Отряды Пятого района базируются совсем близко от артиллерийских позиций и тыловых частей врага. Тайники с продовольствием оказались на линии фронта. К ним не подойти…» [75, с. 28].

Естественный вывод из сложившейся ситуации – это срочный перевод отрядов 5-го района подальше от линии фронта. Но тогда возникает вопрос о том, где взять для них продовольствие?

Вот почему в этой ситуации действия командира Сакского отряда и поддержка его со стороны командира 5-го района В. В. Красникова, давшего ему разрешение на уход в Севастополь, не представляется мне ни преступным, ни малодушным, как это оценивал А. В. Мокроусов и все историки партизанского движения. На мой взгляд, с учетом кардинально изменившейся ситуации, В. В. Красников поступил правильно. Вверенные ему люди не умерли с голода, не погибли бессмысленно в неравной борьбе, а влились в ряды защитников Севастополя и в дальнейшем честно исполнили свой воинский долг.

Оставаться же без продуктов в перенасыщенном войсками районе безрассудно. К сожалению, А. В. Мокроусов этого не понимал, он продолжал требовать, чтобы отряды действовали в предписанных районах базирования.