Я снова спустился в каюту. Лег на кровать босым и отключился ненадолго, пока не услышал голос, лившийся из динамика: «Уважаемые пассажиры! Просим всех к выходу!» И только сейчас я осознал, насколько рискованна моя авантюра. По телу побежала дрожь. Я покинул каюту и потянулся к выходу, озаренный солнечным светом…

В ресторан вошел усатый полный турок. Он проверил документы судна и паспорта пассажиров. Опасения по поводу проверки наличных денег оказались напрасными. Мужчин никто не проверял. Мужчины сами ответственны за свою судьбу. А вот девушек, без мужчин с минимальным количеством денег на берег не выпускали. Возмущенные путешественницы столпились у паспортного контроля в ожидании своей участи.

Стоя перед выходом из порта с паспортом в руках, я по настоящему почувствовал себя одиноким. Эйфорию от путешествия, как рукой сняло. Временные друзья на судне испарились, точно лужа под солнцем. Они были моим единственным связующим звеном с русскоязычным миром. Теперь, каждый был занят своей целью. На меня никто не обращал внимания.

Семья Гирос решили вопрос с автомобильной страховкой и, пожелав мне удачи, выехали за территорию порта. Зарина исчезла в потоке туристов. Трое путешественников из Киева, оседлали мотоциклы и через минуту и их след простыл. Кстати, ребята направлялись в Анталию по всему западному побережью Турции. Фактически они ехали тем же маршрутом, который наметил и я. Почему я не познакомился с ними раньше? Почему не напросился с ними в путешествие до Анталии? Ответа не было. В душе появилась какая-то нерешительность и скованность. Эйнштейна и его супругу я вообще потерял с поля зрения, будто их и вовсе не было.

Буферная зона между причалом и паспортным контролем незаметно опустела, и я остался совершенно один. Один посреди миллионного мегаполиса, заложенного еще древними греками, пережившего вторжение крестоносцев и турок. Второй Рим, Константинополь и Стамбул – все это один город, с разными именами, но одной душой. Город, приютивший в 1917 году множество эмигрантов из царской России. Город, в котором жил революционер Лев Троцкий. И на пороге этого города в лето 2007 года, стоял я со своими крошечными надеждами. Кто я, путешественник или эмигрант? Мне стоило только сделать шаг за порог порта и узнать кто я. Там открывалась неведомая, обратная сторона Стамбула. Страх сковал меня по рукам и ногам. Но отступать было поздно. Что ж, победа или смерть!

И я шагнул…

Не вздумайте ехать в Ак-Сарай

Прошлое осталось на причале. Я в Стамбуле – в настоящем. Будущее казалось туманным и неопределенным. Я испытывал странные чувства в душе: не то воодушевление и страх, не то вкус приключений и в тоже время безнадежность своего намерения. На выходе из порта я инстинктивно остановил за руку женщину славянской внешности.

– Вы русская?

– Нет, – засмеялась она. – Я – украинка.

– Я только что прибыл в Стамбул. И мне нужно в Ак-Сарай.

– Вы что? – запротестовала она. – В Ак-Сарай не вздумайте ехать, там много воров и мошенников. Езжайте в туристический район Баязит. Он чище и спокойнее. У вас карта города есть?

– Нет, – подавленным голосом ответил я.

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Она повела меня к информационному бюро, за окошком которого сидел усатый турок в белой фланелевой рубашке. Женщина улыбнулась ему и перекинулась парой фраз по-турецки. Турок улыбнулся в ответ и протянул карту Стамбула.

– Вы так хорошо говорите по-турецки…

– Ой, ну что вы! Я едва владею этим языком. – Она развернула карту города. – Так, так, вот – район Баязит!

– Благодарю. На всякий случай, покажите, где находится Ак-Сарай?