Но многие секреты языка, на котором человечество могло разговаривать с Землей-матерью и который навечно высечен на скалах петроглифами, были утрачены. И тогда Угрин стал восстанавливать древний «язык», способ общения со своим божеством-прародителем. Сама Земля помогала ему в этом, и вот теперь азбука третьего тысячелетия собрана окончательно. Обширный «Всесветный буковник» готов к публикации, и скоро каждый из нас сможет его изучать.

Так Михаил Угрин выполнил наказ, полученный им через информационное поле от своего далекого предка, жившего тысячелетие назад, печерского святого Моисея Угрина, нетленные мощи которого и поныне покоятся в Киево-Печерской лавре.

В день осеннего солнцестояния (коловорота) Михаил Угрин, человек с внешностью материалиста Карла Маркса, повел нас на вулкан Бакенинг, к древнему языческому капищу. На вершине вулкана лежит большой камень, на поверхности которого два естественных углубления-желоба образуют крест. Из-под концов этого креста четыре родника дают начало четырем речкам, стекающим по склонам вулкана.

Мы были там не одни: семь шаманов – представителей коренных народов Камчатки (ительмены, коряки, эвенки) сели вокруг камня. Затем к нему вышел еще один – самый старый шаман. Началось таинство камлания…

Связанный данным словом, я не стану подробно рассказывать об обряде.

Скажу лишь, что после длительного заклинания старший шаман впал в экзальтированное состояние и стал обращаться к своим богам – стихиалям самой природы.

Постепенно я стал видеть бледно-зеленоватый дым, который начал медленно струиться из сердца каменного креста, собираясь над валуном.

К величайшему моему изумлению, через некоторое время он превратился в тот колеблющийся, полупрозрачный образ-силуэт, который не так давно вывел меня, заблудившегося в белом тумане, из лавовых полей Толбачинского дола. Семь зеленоватых потоков-змей извивались над его головой, устремляясь в небо… И скоро на небе, прежде абсолютно чистом, начали появляться серебристые светящиеся тучки, которые постепенно структурировались в мыслеформы, виденные мною в буковнике Угрина. Сухие беззвучные молнии засверкали, пробегая между небесными символами, а конфигурации мыслеформ довольно быстро стали сменяться одна за другой, словно создаваемые и разрушаемые неощутимым на земле ветром… Застывшие позы шаманов, казалось, свидетельствовали о беззвучном диалоге, идущем между ними и зеленоватым духом Земли, отражающимся в небе над капищем. Я понимал: эти люди разговаривали сейчас со своей планетой…

Конец ознакомительного фрагмента.