или, как говорите вы навахо. Койоту было любопытно. Он часто подсылал своих сыновей и сам приходил к людям, чтобы узнать нас поближе. Тогда его порочная сущность пробуждалась. Вскоре рождались дети, которые могли видеть глазами койота или волка. Им не было место среди динэ. Многие погибли, другие ушли в пустыню. Мы враждовали.

– Вот именно. Почему бы не помочь мне разобраться с этим злом?

– Не перебивай, – шаман хлопнул меня ладонью по лбу и снова заговорил, – Враг не всегда – зло, а зло – не всегда твой враг. Можно постичь тайную сущность плохого человека, чтобы уничтожить его. Можно разгадать загадку Койота, чтобы защитится от злого духа. Если он хочет испытать тебя, придётся постараться, Джо. Иначе ты умрёшь.

– И что теперь?

– Тебе нужно спуститься вниз. И встретиться с духом у входа в Страну Скорби. Это перекрёсток нашего мира и тропы мертвецов. Мы называем такое место Колодец Слёз. Его вода не подходит для питья. Солёная и горькая на вкус, как слёзы плакальщицы.

– Спуститься и что потом?

– А потом вернуться обратно. Хорошо, если живым, – по лицу индейца было трудно понять, насколько он серьёзен. С его тонких губ не сходила кривая ухмылка, а колючий взгляд карих глаз испод нависающих бровей прожигал насквозь, – Кажется, кто-то хотел пить?

Эскуро снял с пояса маленькую, меньше ладони, фляжку.

– Нет, только не виски.

– Глупый, Джо! Это пейотль!

– Мне только не хватает стать наркоманом… – я нехотя принял флягу и открыл крышку, ноздри защекотал характерный запах.

Последний раз эту отвратную вонь я ощущал, когда в реанимацию привезли парочку мексиканцев. Бедолаги хотели поймать кайф, и обпились чая из кактуса пейот до отравления. У новичка он вызывает сильнейшие приступы рвоты, а когда спазмы измучают тело и опустошат желудок, наступает опьянение. Сильные галлюцинации сталкивают разум в пропасть.

– Пей.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Вот и не думай. Пей. Когда ты окажешься там, это единственное, что будет держать тебя в нашем мире. Ты ещё мало знаешь и без пейотля можешь не справиться.

– Хуже не будет, – процедил я сквозь зубы в очередной раз, и сделал глубокий глоток из фляги, но почти в ту же минуту понял, как жестоко ошибся.

Утренние спазмы показались лёгкой разминкой перед тем кошмаром, который я пережил. От одного только глотка меня буквально вывернуло наизнанку. Хотелось орать во всё горло или задушить проклятого колдуна, но сил едва хватало, чтобы не свалиться на землю без чувств. Приступ закончился так же внезапно.

– Хорошо, Джо. Очень хорошо. Ещё один глоток. Теперь будет легче.

– Нет.

– Глупый Ворон. Один глоток, чтобы тело отпустило дух, второй, чтобы дух мог путешествовать. И третий…, – старик задумался на мгновение, – чтобы вернуться.

– Значит, ещё два глотка, а не один, чёртов старик!?

– Один или два… А ты хотел вернуться?

– Да! – я залпом влил тёплую жижу из фляги себе в рот и с большим трудом смог проглотить.

В этот раз мой желудок продержался немного дольше. Но в итоге остатки его содержимого выплеснуло на рыжие камни возле колодца.

– Ещё?

Эскуро широко улыбнулся и в знак одобрения медленно моргнул. Вертикальные зрачки расширились, а пространство вокруг заполнили звуки. Крики животных, смех, плач ребёнка и индейская музыка. Я поднёс флягу ко рту и выпил всё до последней капли. Вопреки ожиданию, ощущения были абсолютно новыми и приятными.

– Это мой рецепт, Джо. Такого ты больше нигде не попробуешь, если, конечно, сам не научишься готовить. Если, конечно, вернёшься, чтобы учиться.

Шаман без особого труда откинул крышку колодца и большим пальцем правой руки указал на зияющую дыру. Снизу пахнуло сыростью.