Сейчас я с искренним удовольствием наблюдаю за дочей, которая тоже вытворяет порой весьма смешные штуки. Мне никогда не был понятен вопль большинства родителей : "В кого ты такой уродился?" Видимо, люди совершенно забыли своё детство. Иначе подошли бы к зеркалу и всё поняли. Таким странным "провалом" памяти страдает и мой старший брат Макс. У него есть сын Тёма, который, будучи ребёнком, приходил с разодранным портфелем или курткой и Макс заводил эту пластинку, в очередной раз усомнившись в родстве, пока я не ссаживал его с облаков педагогической риторики упоминанием невзначай того, как он по 4-5 раз за зиму менял портфель. Ибо оный превращался в хлам после катания на нём с горки. Макс возмущался, что такого не было. Причём делал это абсолютно искренне. А я вот помню. И это правильно ибо в каждом семействе должен быть свой Гомер или, на худой конец, Геродот…

Был у нас как-то забавный случай, который, кстати, не помнит уже и сам главный герой – Тёма. Что тут скажешь? Весь в папу.

Итак, сижу я у Макса в гостях. Зашёл вечером и мы пьём чай. Из садика бабушка приводит Тёму. А у них с Максом была такая интересная игра между собой. Тёма каждый день в садике узнавал новое слово и ,приходя домой, описывал это слово Максу. Не называя. А Макс должен угадать.

И вот Тёма врывается на кухню и возбуждённо говорит, а глаза аж горят восторженно:

– Папа! Я сегодня такое слово узнал! Такое!

Макс тоже заражается его энергией, но пытается успокоить и снизить градус кипения:

– Я тебя понял. Ты успокойся и опиши мне его.

Тёму аж раздувает от информации и он подпрыгивает на месте:

– Ну, оно такое могучее! Оно большое! Сильное такое!

Макс начинает вслух предполагать:

– Богатырь? Ракета? Взрыв?

Тёма мотает головой и опять подпрыгивает. Слово прям лезет из него своей могучестью. Он потрясает руками и бешено вращает глазами, чтобы мы прониклись величием неотгаданного слова и пали ниц!

Я незаметно для себя втягиваюсь в процесс :

– Оно короткое или длинное?

– Короткое, – отвечает ребёнок. – Оно как удар!

Мы с Максом перебираем кучу всего от "тайфуна" до "грома" и не приближаемся к отгадке ни на йоту.

Тёма подпрыгивает, бегает по кухне и наконец пламенно и вдохновенно орёт:

– Сдаётесь?

Мы переглядываемся. Я пожимаю плечами. Макс кивает утвердительно. Тёма крепче упирается ногами в пол и словно становится выше от того, что сейчас произнесёт. Он смотрит на нас торжествующе ( внемлите, холопы!) и неистово , как дракон, выдыхающий пламя, ревёт раскалённым дискантом на все окрестные поля и веси :

– Х*****ЙЙЙ!!!

Дом содрогнулся до фундамента от воздушной ударной волны, вызванной ликующим воплем мальца. В полной тишине, звякнув, покатилась ложка. Мы с Максом замерли. Потом я срочно вышел в туалет, чтобы непедагогично проржаться, оставив бедного Макса наедине с упоённым восторгом сыном.

После сидим с Максом , допиваем чай и он задучиво говорит :

– А слово-то на самом деле такое…Могучее. Ёмкое.

И я вспомнил, как мы, примерно такого же возраста, как Тёма, предлагали тихонько девчонкам в садике "лебаться". Какой-то детской чуйкой совместив-слепив два слова вместе. Правда, делали это с оглядкой, потому как с нами в то время сильно не церемонились. "Леща" можно было словить очень жирного и увесистого.

Закончу словами опять же Пастернака, а как же ещё такую тему заканчивать?

"О боже, боже, может, вспомнишь,

Почем нас людям отпускал?"…

Про гениев

Я тут в станице два дня охотился за чебуреками. Расхвалили мне одну местную чебуречную. Мол, чебуреки огромные, как уши у слона, мяса в них – с ведро, и очень вкусные. Пробил адрес чебуречной и пошёл по азимуту. На запах, так сказать.