Из Бордо, двадцатого дня июня,
написано Вашим слугой, молящимся за Вас Эндрю Бордом».
Приписка в конце письма гласила:
«Я смиренно и со всем моим почтением умоляю и впредь быть милостивым Господином (каковым Вы всегда были) для Вашего верного слуги…, а также для доктора Хорда, приора Хинтона».
В следующем послании (написанном в июле того же года) Борд сообщает:
«Достопочтенный сэр, смиренного приветствую Вас и хочу довести до Вашего сведения, что после того, как я послал Вашей милости письмо из Бордо, передав его со слугой сэра Джона Арунделла>35 из Корнуолла, я побывал в различных местностях и университетах и заверяю Вас, что действия нашего Суверена, милостивого Короля, поддерживают школы Орлеана, Пуатье, Тулузы, Монпелье и частично глава Парижского университета, а также Преподобный Отец, приор Великой Шартрезы. И это настроение в высшей степени проявилось во время дискуссии, состоявшейся в главной школе Тулузского университета… в присутствии Короля и Королевы Наваррских, когда с честью для нашего благородного Короля были определены и опровергнуты наиболее важные статьи обвинения, которые кто-либо мог выдвинуть против него; обо всем этом я расскажу Вам по приезде в Англию.
Во время моего пребывания в Каталонии Император отплыл в Страну Варваров (Barbary) вместе с другими королями>36, при дворах которых я уже побывал, удвоив при этом число друзей и почитателей нашего короля… Сообщаю Вашей милости, что после таких трудов я заболел, а иначе приехал бы к Вам и полностью отдал бы себя в Ваше распоряжение: при этом, открыв нечто новое и важное, безоговорочно бы выполнил отдаваемые Вами приказы.
Молю Бога, чтобы Он даровал Вам здоровье и удачу.
Эндрю Борд, священник».
Страной варваров (Barbary) в литературе раннего Нового времени именовался регион Северной Африки, который включал в себя б лыную часть современного Марокко, Северо-западную часть Алжира и часть Ливии. В XVI веке лингвист Томас Купер определял «варваров» следующим образом: «В старые времена все люди, за исключением греков, назывались варварами, каковыми они и были, поскольку речь их была грубой и бессвязной, а слова они произносили невнятно, особенно, когда говорили на латинском или греческом языках (! – Ю.П.). Их поведение отличалось жестокостью и ужасными манерами…».
На оборотной стороне последнего письма Борд сделал неожиданное дополнение, носящее личный характер. Он решил сделать патрону подарок, зная его неравнодушное отношение к садоводству:
«Я послал Вашей милости семена ревеня, которые получил из Страны варваров, где они считаются большим богатством. Семена следует высаживать в марте, когда они еще мелки (иначе говоря, не проросли. – Ю.П.). После того, как растения пустят корни, их следует выкопать и высадить на расстоянии фута или более друг от друга, хорошо при этом полив, и так далее)».
Насколько известно, Кромвель не воспользовался ни этим подношением, ни, естественно, садоводческими советами Борда. Лишь через два столетия ревень получил распространение в Англии как лечебное средства и овощи; произошло это после того, как в 1742 году известный английский ботаник Питер Коллинсон (1694–1768) вырастил «настоящий татарский ревень из семян, присланный профессором Сегисбеком из Петербурга».
В Великой Шартрезе
Будучи в «служебной командировке» в Европе, Борд попытался разрешить вопрос, мучавший его давно: действительно ли Д. Бэтменсон выполнил свое обещание и получил для него в Великой Шартрезе письменное разрешение отказаться от монашеских обетов и покинуть лондонский Чартерхаус? В противном случае Борда, который формально еще оставался монахом, по возвращению в Лондон могли ждать неприятности (неясно, какие: времена были смутными, и он, видимо, решил подстраховаться).