После своего первого путешествия на вершину маяка Елена выждала несколько дней, чтобы снова отправиться туда. Мысль о том, что у нее появилось чудесное пристанище, грела душу и прибавляла сил, и теперь ее уже так пугали нападки Беллы и ее приспешниц. Чувства к Элайдже, который оказался совсем не таким, как она о нем думала, стали стихать на удивление быстро. Словно попав в маяк, Елена вышла из него немножко другая, обновленная. Она прилежно училась, начиная осваивать некоторые магические премудрости, и наконец-то сходила на репетицию к Мике!

Музыкальная комната, где играл Мика с друзьями, совсем не походила на тот грязный подвал с низкими потолками, куда однажды занесло девушку. Здесь было светло и чисто, и на небольшой сцене стояла ударная установка и микрофоны. Елена немного опоздала, и, когда она вошла, репетиция была в самом разгаре. Девушка тихонько села с краю у стены, с улыбкой глядя на сцену, где Мика терзал электрогитару. Изящные длинные пальцы носились по струнам с немыслимой скоростью, исполняя соло, глаза были закрыты, и Елена невольно залюбовалась его преобразившимся, одухотворенным лицом, казавшимся в этот момент почти красивым.

Закончив с гитарными рифами, Мика запел. Его сильный голос то взмывал вверх почти до фальцета, то опускался вниз, превращаясь в приятный тенор. Песня была очень мелодичная, несмотря на то, что аккомпанировал ей тяжелый рок, и, пока Елена заслушивалась звуками гитары, в голове ее сами собой складывались строчки.

Синий взгляд из-под ресниц,

Худенькие плечи.

Слоги рвутся со страниц

Музыке навстречу.

Льется голос в глубину

Сердца и сознанья,

Нарушает тишину

Граней мирозданья.

Голос острою иглой

Проникает в сердце,

Застилает пеленой:

Никуда не деться.

Струн высокий резкий звук

Ранит больно душу,

И движеньем тонких рук

Мой покой нарушен.

Всплесков горя и любви

Целых три октавы.

Пой, стенай, люби – и рви

Лавры этой славы.

– Ну как? – веселый голос выдернул ее из мечтательной задумчивости, куда увела ее мелодия. – Понравилась песня?

Мика стоял рядом, его друзья возились на сцене. Басист подтягивал струны на своей гитаре, барабанщик, согнувшись под ударной установкой, что-то поправлял. Второй гитарист просто жадно пил воду из пластиковой бутылки.

– Очень, – с восхищением проговорила Елена, поднимая глаза на юношу. – Я даже не ожидала, что тяжелая музыка может быть такой красивой. Ты очень талантливый.

Мика зарделся и немного смущенно опустил синие глаза.

– Спасибо, – сказал он. – Я вроде и сам так думаю, но слышать такое очень приятно.

– Тебе на большой сцене надо выступать, точно, – с жаром продолжила девушка и запнулась, – а не…

– А не тучки разводить? – продолжил за нее Мика, и она кивнула. – Да одно другому не мешает. Я зато здесь команду нашел, мы так хорошо сыгрались. Везде есть плюсы, надо только их замечать.

Потом ребята еще сыграли несколько песен, к великому удовольствию Елены, а дальше, не желая расходиться по спальням, вышли во двор и расположились под навесом на двойной лавочке. До отбоя было еще около часа, можно было немного погулять и пообщаться. Елена, впервые оказавшись в компании мальчишек единственной девушкой, чувствовала себя на удивление свободно. Наверное, это благодаря Мике. Его присутствие и дружелюбие придавало ей смелости, да и ребята глядели на нее приветливо.

Разговор сначала крутился возле репетиции, а затем свернул на саму школу, и в конце концов друзья заговорили про ее странности.

– Никогда еще не было, чтобы после ночевок в каморке человек оставался прежним, – загадочным тоном рассказывал один из школьных музыкантов.