– Кого его?
– Бога.
– А почему он на кресте знаешь?
– Догадываюсь…
– ???
– Экзамен не сдал?
Учитель округлил глаза, тяжело вздохнул и грустно произнес:
– Иди уже домой, искусствовед. Учи билеты как следует. Видишь, как Он страдает?
Я видела. Жалела его очень. С тех пор решила по пустякам не беспокоить. Не торговаться за отметки. Свечки ставить «задаром». Вдруг ему от них теплее?
Джинсы
Только мама с бабушкой могут искренне радоваться тому, что ты поправилась и уже не влезаешь в старые миниатюрные джинсы. Потому как джинсы – это от лукавого. А здоровый и упитанный ребенок прекрасен только в широком сарафане. И от людей не стыдно. И на душе спокойнее))))
Варежки
Варежки потеряла. Мама говорит – впервые в жизни. И, скорее всего, она права. К вещам нас приучали относиться бережно и ответственно. Поэтому у всех мелких варежки были на резинке, а у меня – нет. Мне доверяли.
В нашем дворе была традиция: ходить на дни рождения. Неважно сколько лет спиногрызу, – кодекс чести требовал, чтобы стол был накрыт и все его соплеменники накормлены. И они, эти чумазые и вечно голодные, ждали.
Родители «новорожденного» прибегали с работы и судорожно метали на стол все, что находили в холодильнике.
Остальные родители тоже не расслаблялись. Обгоняя трамваи, спешили подготовить своих «поздравляющих».
Мама собирала меня, как полагается. Умыла, коленки пластырем залепила, волосы расчесала, бант посадила, платье надела и что-то там завернула. Подарок. Мне нравились его обертка и ленточка (сняли с куклы, чтобы красивее было).
Шла через двор на день рождения мальчика медленно. На качелях посидела. Кошку погладила. Попела. Постучала.
Мальчика звали Фанис. Еще была Лиля – его сестра. А дверь открыла Роза-апа:
– Заходи, кызым!
Я торжественно вручила подарок красноухому Фанису. Он не знал, что под оберткой, но был доволен.
– А кроме меня никто не пришел? Где все?
Фанис пожал плечами и положил подарок на стул. Роза-апа крикнула, расставляя тарелки:
– А зачем нам все, кызым?! Заходи ты. Все равно снохой нашей будешь.
– Кем? Неее… Может я пока пойду? Потом приду… когда все… не хочу снохой, понимаете…
И, потрясенная грядущим статусом, начала медленно пятиться к двери. Бросилась наутек. Влетела домой. И тут. О, стыд! В руках подарок. Тот, что Фанису. В обертке с ленточкой от куклы. Боже мой! Боже мой!
Когда это я? Что это со мной? О!
А все потому, что ответственная. И варежек никогда не теряла.
Джульетта
Расческа и гигиеническая помада в кармане семиклассницы – это верх неприличия. Смешно? А в середине 80-х – не очень. Мы все ходили в шерстяных платьях коричневого цвета и черных фартуках. Белоснежные гипюровые воротнички пришивались в воскресенье. И обязательно менялись в следующее. Красный пионерский галстук тщательно отглаживался и носился, как крестик на груди у верующего. Никакой косметики. Маникюр – чистые и аккуратно подстриженные ногти. Если «украсть» у мамы три капли волшебного Magie Noire – можно сразу схлопотать гневную запись в дневник, за запах, недостойный пионерки.
Брошки, сережки, а про колечки и бусы даже разговор не ведется, – можно было хранить под подушкой и хвастаться только близкой подруге, которая уже пообещала здоровье мамы и счастливое будущее партии, как залог за свое молчание.
Все было чисто, целомудренно и никаких там этих всяких… Неприступность рабыни Изауры и Зои Космодемьянской на алтарь для подражания.
И вот на фоне этого разнузданного благочестия подходит ко мне одноклассник и предлагает… О, my God! … «ходить».
– Куда ходить?
– Ну…
Он замялся. Не смог ответить. Поэтому стал «ходить» один. Но за мной. Во время уроков сидел в ряду напротив и печально вздыхал. Потом провожал медленно до дому и прятался за каждый угол, когда я нарочно оборачивалась. Это все было волнительно и необычно. Не как в романах. Нет. Без дракона, цветов и подвигов. Но тоже мило. Возможно, это была такая первая любовь – созерцательная. Просто смотреть на свой объект и томиться душой, как картошка в печке.