Готовила Агата неплохо, правда, простенько. Изысков не получалось, да и не из чего их делать. А, впрочем, гастрономических шедевров никто не требовал – главное, чтобы имелось хоть что-то, и чтобы это «что-то» было съедобным.

Уж с тем справиться не так сложно.

– Не хочу. Всё вкусно, правда, просто аппетита нет.

Агата тут же демонстративно надулась и придвинула тарелку к себе.

– Ну и ну тебя.

С улыбкой лёгкой Марк наблюдал за процессом поедания остатков уже давно остывшего супа. Этот тёплый и немного хитрый взгляд Агата чувствовала, и от него становилось приятно и уютно. Совсем по-домашнему. Совсем по-семейному.

– К нашим-то когда поедем?

Суп тут же встал поперёк горла, а услышанное вызвало досадливую гримасу.

С родителями отношения складывались напряжённые, в частности, с отцом. Отличавшийся характером тяжёлым, Матвей Олегович привык всё держать под своим контролем. В том и заключалась беда для Агаты, которая, по мнению отца, профессию себе выбрала крайне глупую и нелепую. Поначалу стремления заниматься журналистикой воспринимались безразлично – мол, что взять с девочки-подростка? Однако намерения оказались серьёзными, и тогда-то отношения между Агатой и отцом дали неплохую трещину.

То ли дело Марк – хоть и взбрыкивал временами, но профессию выбрал, по словам отца, солидную – экономист-технолог. И даром, что зарплату задерживали месяцами, главное, что предприятие было крупным.

В гости ехать надо, но перспективы не радовали: обязательно начались бы разговоры про бесполезную трату времени в Останкино, намёки на Агатино глупое упрямство, которое ей в жизни якобы ещё сослужило бы недобрую службу… и ещё куча всего, что так или иначе выслушивать пришлось бы.

Родителей и Агата, и Марк, конечно, любили. Но разве существовали в природе отношения совершенно без подводных камней?

– Давай через неделю?

Все мысли, должно быть, столь явственно отразились на лице, что Марк просто не мог не заметить их, потому улыбнулся понимающе и мягко.

Вообще, выходные всегда имели одну прозаичную особенность – пролетать совершенно незаметно. Обычно понедельники вызывали у Агаты традиционную нелюбовь, так свойственную, наверное, львиной доле населения. Всё изменилось совсем недавно, даже несмотря на определённые нюансы.

– Бери лучше борщ. Он хотя бы с мясом.

Не самый весёлый смешок сорвался с губ, на что стоявший рядом Владимир лишь плечами дёрнул. Очередь двигалась медленно, но в едином темпе. Обширный ассортимент столовой отличался особенностью – наесться не представлялось возможным, настолько всё оказывалось не сытным. А, впрочем, с чего бы ситуации быть иной, если финансирование для подобного рода «предприятия», по слухам, ничтожно мало?

– Мне вот интересно, – Агата поскребла пальцами висок и искоса глянула на Володю, – вам вроде как всё человек нужен в команду был, говорили, мол, вдвоём не очень справляетесь. А в итоге что? Я уже третью неделю какой-то чушью занимаюсь, при этом у вас работы не особенно уменьшается.

В том крылась чистая правда. Поручения не становились серьёзнее, казалось, ещё немного – и мысли насчет мытья полов материализовались бы.

Выручал Владимир, который всё же умудрялся время от времени показывать что-то из своей работы, рассказывал специфику и доверял даже помогать с обработкой отснятого материала для грядущих репортажей. Всё делалось, правда, лишь в моменты, когда нигде поблизости не маячил Кравцов. В противном случае становились неминуемыми стычки между давними друзьями, чьи взгляды на работу новенькой разнились слишком сильно.

– Ты же сама понимаешь, что вопросы эти не мне надо адресовать, – Володя схватил два стареньких подноса и протянул тот, что оказался покрепче. – Я всё, что могу, делаю. Но сама понимаешь, что специфика совершенно не та – я же оператор.