Выходили захваченные враги. Побережье и Север помнили их. Гордых людей, надменных людей, врывающихся в деревни и насилующих и убивающих все живое, упивающихся своей властью.

А теперь они стояли жалкой кучкой и злобно, из-под насупленных бровей разглядывали победителей, тех, кого не смогли убить и ограбить.

И мальчик учился быть покорным.

Держась за руку Правды, сотника Радосвета, он сошел и увидел то, что не видели ни сходившие на берег победители, ни поверженные враги.

Он увидел готовые виселицы. Толпа расступилась, и десяток виселиц увидели все.

Нет, лес бы пригодился и для построек, но Север помнил, и Север не любил мелочиться в любых вопросах.

Его сородичей, десяток из них подвели, к виселицам и надели петли. Выбили чурбаны из-под их ног и хрипы неслись в тишине площади. Еще десяток, еще и еще… Представление длилось долго. Люди не хотели умирать и их хрипы неслись над землею. Потом, вдоволь наглядевшись на пляску, недвижимые трупы убирали.

Трупы складывали неподалеку на полоске берега реки, складывали на заранее подготовленные бревна, а потом подожгли, чтобы прах врага не сквернил землю.

А потом вывели людей благородных, тех, кого Гарольд, сын Гарольда видел за столом своего отца и ел с ними один хлеб и одну соль.

Вот Торун, Акулья Смерть. Он хорошо управлял кораблем, а еще любил есть треску. И подарил маленькому Гарольду гарпун по руке.

А еще любил насиловать мертвых. Мертвых мальчиков, но этого

Гарольд не знал.

Но зато знали на Севере. В деревнях, разграбленных отрядом Торуна находили убитых женщин, это не было нормально, но было привычно, для той войны.

Но находили и трупы убитых детей с неестественно вывернутыми наружу внутренностями, что было и не нормальным и не привычным.

А вот Торо, Быстрая Смерть. Он научил Герольда чистить одним взмахом рыбу, а еще умел вскрывать беззащитным животы, и это Гарольд как раз знал.

А вот Тор, любитель насиловать и убивать медленно, командир главного корабля его отца, а вот Торин, любитель есть мертвечину.

И мальчик отвел глаза и увидел еще одну вещь – огромную колоду для рубки туш.

К колоде подвели первого – Торуна, привязали, распялив его, и Владетель Радосвет одним движением отрубил ему правую руку. Кровь хлынула потоком, толчками сердца выходя из тела, и еще одним движением, отрублена была нога левая. Кровь немного забрызгала и Радосвета и его сапоги, но он продолжал.

Остатки тела сняли и на колоду привели Торо, потом еще одного и еще.

И вскоре вся одежда Радосвета была в крови.

Он стоял над дымящейся от крови колодой, сам в кровавой одежде, и с мечем в руке, стоял, словно

Богиня Мщения, из сказаний соседних народов, о которой Гарольд читал только в книгах, ибо сам Гарольд поклонялся Одину.

Вечером был пир. Северяне пили много и весело. Гарольда кормили тоже. Вежливо, но холодно, давали ему еду, питье и хлеб. Он сидел рядом с Радосветом, и чувствовал запах крови, исходящей от него, ибо тот не поменял одежду. Гарольд слышал все, что он говорил, и все, что говорили ему. Они ругали его отца, но и хвалили за храбрость его братьев, презирали убийства беззащитных, но отдавали дань мужеству воинов в бою.

И мальчик учился быть покорным.

Потом его отвели спать. А с утра подняли рано и их поход продолжился.

Они ехали долго и в каждом городке, и в каждой деревне была приготовлена им радостная встреча и виселицы. Пять, семь, одна, три. И колода.

Всегда одна, и над колодой всегда один – исполнитель воли Царя и Богов – Владетель Севера, Радосвет, сын Радосвета из Рода Разума.

Владетель объезжал Север. И в каждом городке, в каждом селе и деревне жили вдовы, жили сироты, причиной появления которых был Гарольд Жестокий, король Норгов и Скандов. И много было таких остановок. Ведь на Севере не было рабов и достойного врага ждала смерть. Недостойного, впрочем, тоже.