– Желание покричать, похоже, ты тоже давно не реализовывала, – пошутил герцог.

– Да, – улыбнулась царица, но улыбка была печальна – не улыбка, а лишь её тень.

Они помолчали.

– Ты, на самом деле, так рассчитывала на эту поездку? – спросил герцог, но тут же оборвал себя: – Прости, это глупый вопрос.

– Ничего. Не будем об этом. Но ответь мне: я, действительно, не знаю, что мне теперь делать. Я просила вернуть меня обратно…

Вальяжно раскинувшийся, было, в широком кресле, Кэн привстал, услышав последние слова.

– Зачем?!

– Я не знаю. Я не знаю, что мне тут делать.

– А что тебе делать там?! – красавец в волнении тряхнул аккуратно зачёсанными назад каштановыми кудрями, и они рассыпались, свесившись на лоб. – О, боги мои! Ты с ума сошла!

– У меня нет сил. Пойми!

– Но откуда вдруг такое желание? Это глупо, в конце концов! Что же Он ответил?

– Ты видишь – я здесь, – сникшим голосом отозвалась Аника.

Герцог встал и, пройдясь по комнате, перевёл дух.

– Мне придется пройти свой путь до конца, – продолжила царица.

– И это правильно, – словно убеждая себя самого, подтвердил Кэн и, нахмурившись, потёр лоб пальцами. – Каждому нужно пройти свой путь, иначе какой в этом смысл: сойти с дистанции, сдаться. Всё потерять, ничего не приобретя?.. Это самоубийство! Слышишь?!

Его передёрнуло, он посмотрел на собеседницу. Та сидела на своём кресле с гордой монаршей осанкой, но остановившийся на кофейнике её взгляд был полон такой тоски, что герцог, испугавшись, быстро заговорил снова, стараясь расшевелить её мысли, отвлечь:

– Ты спрашиваешь, что тебе делать? Так я тебе уже ответил: править! Как только ты умеешь – мудро, артистично, играючи! Аника, над твоей страной угроза войны! А ты сидишь и смотришь в этот дурацкий чайник!!!

Мужчина внезапно схватил кофейник и со всей силы грохнул его об угол мраморного камина. Фарфор разбился вдребезги, коричневая жидкость разбрызгалась и потекла по белому камню тонкими кривыми ручейками. Женщина вздрогнула.

– Зачем ты…? Что ты говоришь? Какая война?

– Айма подавила восстание и казнила Брига. Это последний её серьёзный внутренний враг. Подумай, против кого она повернёт свои войска теперь?!

– Почему я об этом не знаю? Мне не сообщили.

– Уволь свой кабинет министров.

– Когда это случилось?

– Неделю назад.

– А… – механически протянула Аника, словно находясь в забытьи. – Они не знают, где я.

– Тем не менее, Свэг нашелся, куда доставить твои платья.

– Я велела держать связь через тебя.

– И мои люди сообщили мне о событиях в Ламаске быстрее, хотя твоих это должно было бы волновать больше.

– Не думаю, – отмахнулась царица. – Найдётся другой Бриг…

– Не найдётся. Казни идут по всей стране. Она уничтожила всех, кто мог ещё поднять против неё голос. Народ трепещет при её имени, её боятся больше, чем огня. Аника, проснись! Ты же знаешь, как она ненавидит тебя! Это твоя голова – следующая на очереди!

Но женщину пылкая речь собеседника как будто не впечатлила. Она сидела всё в той же позе с потухшим взглядом и ничего не ответила.

– Она камня на камне в твоей стране не оставит!!! Раёк вновь превратится в кровавую пустыню! – закричал Кэн, но, вдруг успокоившись, резко сменил тон и, пожав плечами, невозмутимым голосом сказал: – Конечно, какая разница? Раз царевич пропал, пусть и другие дети пропадают. Пусть их убивают, продают в рабство, убивают их родителей…

– Герцог! – внезапно закричала царица, вскинув голову. – Вы забываетесь!!!

Её губы задрожали от гнева, дыхание стало тяжёлым, она встала с кресла и, сверкнув глазами в сторону мужчины, отвернулась от него и величественной поступью вышла из гостиной.