Говоря все это, Света подвела Валерию к столу, стоящему рядом с ее собственным.

– Присаживайся, – показывая на черное эргономичное кресло, предложила Мирошина, догадываясь, что застывшая Лера так и будет стоять, не смея присесть в присутствии начальства. – Информационную консоль тебе сегодня айтишники подключат и дадут все ключи доступа, которые тебе будут нужны.

Сама же Светлана с удовольствием опустилась в свое любимое темно-синее кресло, которое моментально подстроилось под расслабленную позу хозяйки. Девушка ласково погладила гладкий подлокотник, вспоминая, как воевала за этот предмет мебели с прижимистым роботом-завхозом, который занудным тоном зачитывал пункты инструкции о соответствии должности и посадочного рабочего места. «Старшего сотрудника отдела можно только условно отнести к начальственному составу, – скрипел этот электронный бюрократ, – поэтому выбор уровня комфорта мебели остается на усмотрение хозяйственной службы. А я, как начальник хозяйственной службы, решаю, что это кресло для тебя перебор. Вот это черное соответствует тебе гораздо лучше». Тогда только вмешательство госпожи Суворовой спасло вредного андроида от немедленной принудительной перезагрузки. Начальница ткнула в нос роботу свой браслет-идентификатор, в котором было зашито практически максимальное число полномочий, и крючкотвор был вынужден уступить. Правда, обиду запомнил, и периодически вредничал, присылая вместо заказанных информационных чипов на максимальный объем, в половину меньшие.

Усмехнувшись, Мирошина вернула свое внимание новой сотруднице. Та, как прилежная ученица, замерла в кресле, положив палец на идентификатор, надетый на запястье, который мигал зеленым цветом, сообщая о том, что готов вести запись инструктажа.

– Наш отдел продаж, – начала рассказ Светлана, – состоит из двух подразделений – «Прямой» и «Агентский». Первый возглавляет Анна и занимается он оформлением страховок непосредственно клиентам. Второй возглавляю я, и мы имеем дело с агентами. Помогаем им согласовывать условия договоров, проверяем правильность заполнения, выезжаем на сделки с особо крупными клиентами, занимаемся обучением и разъяснением правил и инструкций.

Лера понятливо кивала, и Мирошина начала надеяться, что Катин декрет она все-таки переживет.

– А сейчас пойдем, я познакомлю тебя с самым главным человеком в нашей компании, – многозначительно произнесла Света, поднимаясь на ноги.

– С директором? – умирающим голосом прошептала Прокофьева, побледнев.

– Нет, – насмешливо фыркнула начальница. – Пойдем.

Выйдя из помещения отдела продаж, Мирошина уверенно направилась по знакомому маршруту. За ней, чуть отстав, нерешительно семенила Лера. Поворот. Еще поворот.

– Да ты, душенька моя, совсем, похоже, с ума слетела, – неожиданно донеслось громогласное из-за угла.

– Ой, – едва слышно пропищала Прокофьева.

Обернувшись, Светлана заметила, как побледнела ее новая сотрудница. Но на этот раз это было совершенно неудивительно. Первый раз услышав этот голос, спокойным не оставался никто. Она сама вот тоже тогда скулила от страха, почти как сейчас Валерия.

– Не бойся, – успокаивающе похлопала девушка новенькую по плечу. – Наша Маргарита Витальевна – добрейшей души человек. Если ей, конечно, дорогу не перебегать.

– Мммаргарита Вввитальевна? – слегка заикаясь, прошептала Лера.

– Да. Госпожа Иванова – бессменный секретарь нашего директора лет уже двадцать. Может решить любой вопрос. Поэтому рекомендую любить, уважать и дружить.

– Что, значит, документы не готовы? О, робот-канцелярист сломался! Понятно. А кто мне позавчера со смехом рассказывал, как весело сразу все гало-пленки в него запускать, а не по одной, как по инструкции положено?! Нет, не ты? Ах, не думала, что так получится? Вот в этом не сомневаюсь нисколько, – голос, полный ехидства, продолжал разноситься по коридору, а сотрудницы отдела продаж достигли, наконец, цели своего паломничества.