Когда я был уже почти у цели, я отвлекся на мелодию, которая играла у одного из моих соседей. Саму песню было не разобрать, меня заинтересовало то, как она звучала. Исходящий из сломанного динамика, который скорее гудел, этот треск пугал и в то же время завораживал. Как только владельцы этой мелодии меня заметили, я опустил голову и направился дальше. Но если в этом месте тебя заметили, то уже не отпускали просто так. Меня стали звать возмущенные и чем-то обиженные голоса. Я постарался ускорить шаг, но мне в спину уже кричали разъяренные люди, которые явно очень давно не выходили из помещения. Я знал, что, если не отреагирую на их требования подойти к ним, они сломают мою дверь и изобьют меня. Тут это не редкость. Я обернулся – несколько тощих мужчин, стуча ногами, хотели, чтобы я подошел. Они взглядом указали на их квартиру, и я послушно вошел. В этой крохотной квартире сидел какой-то жирный мужик без майки. Он, опершись на стол, смотрел на меня одним открытым глазом и громко сопел. Те двое, которые звали меня, вошли за мной. Они толчками протолкнули меня к центру комнаты и закрыли за мной дверь. Я знал, что это нехороший знак.

Тот, кто сидел, сонным голосом начал спрашивать меня:

– Че ты смотришь?

– Я, я услышал песню.

Не буду скрывать, мне стало страшно.

Он продолжил:

– Мы че, зоопарк тебе? Смеешься над нами?

Двое позади начали поддакивать:

– Да он нас за людей не считает! Все люди как люди, работают на свалке, потом продают и отдыхают после работы. Такая жизнь у нас, у простых людей. А этот ходит тут, изобретатель! Роботов носит или просто подслушивает всех! Скажи, Степа!

Толстого, видимо, звали Степа, он налил что-то в стакан и, не отрывая его от стола, пододвинул ко мне. После чего с мерзкой улыбкой сказал мне: «Пей!» Я не знал, что мне делать: пить с ними я точно не собирался, но и не выпить было опасно. Вдруг мои руки завибрировали. Это включился робот. Видимо, старый хозяин прошил его на включение по ключевым словам. После его активации все, кто был рядом, услышали звук, схожий со сломанной рацией. Все замерли в ожидании того, что будет дальше.

Робот покрутил головой и после анализа сказал:

– Чего стоим? В стаканах стынет!

Я, кажется, понял, кем был его прошлый хозяин. Но его сленг выручил меня. Все в комнате, кроме меня, начали ухохатываться и одобрительно кивать. Степа начал дразнить робота. Задавая ему вопросы, которые задают детям при знакомстве. Он спросил, как его зовут и расхвалил его за такие «мудрые» слова. Робот ответил, что его зовут «Собеседник-200». Махая сломанной ногой, он добавил, что, как только подлечится, сразу присоединится к ним. После чего его новые друзья приказали мне починить их нового друга и вернуть им. Я застыл от такого кощунства над техникой, но меня привел в сознание хлопок по голове.

Когда я вошел в свою квартиру, сразу посадил двухсотого и начал расспрашивать его о том, кто с ним это сделал. Кто так бездарно прошил его и довел до такого состояния. Но он ничего не рассказал, что бы меня удивило. Его модель создавалась для тех, кому одиноко. И после покупок нескольких дополнений на черном рынке его превратили в обычного собутыльника. А выбросили его после того, как между ним и хозяином стали возникать слишком частые разногласия в пьяных спорах. Я слушал его историю, параллельно ремонтируя. У меня было много инструментов на этот случай. Мне удалось снять ржавчину и выровнять голову. Теперь он был похож не на груду металлолома, а на немного потрепанного робота. Когда я закончил, вытирая руки о какую-то грязную тряпку, робот извинился и сказал, что его ждут. После чего пошагал неестественной походкой к выходу. Он делал слишком длинные шаги для таких коротких и тонких ножек. Возможно, это был какой-то баг. Но он не дал мне его исправить. Я остался один в комнате, словно одинокий родитель, ждущий своего ребенка. Видимо, я слишком одинок и привязываюсь к любому существу, способному ясно выражать свои мысли и коммуницировать со мной.